Обратная связь
Санжар Тахиров, гражданин Узбекистана, уже 7 лет живет и работает в России. Мы познакомились с Санжаром в апреле 2010 года на Невском проспекте, у входа в злополучную фирму «Иностранец», о незаконной деятельности которой мы уже писали на страницах нашего издания. По совету наших юристов, Санжар отказался от сомнительных услуг мошенников и самостоятельно оформил разрешение на работу и заключил официальный договор с работодателем.
— Санжар, расскажи, как ты оказался в России.
— Я приехал в Санкт Петербург в 2004 году к своим знакомым, приютился у них, как говорится. Они работали в кондитерской фирме «Колос», и я тоже туда устроился. Оклад у нас тогда был 8000 рублей в месяц, пять дней в неделю, рабочий день — 12 часов. Зарплату задерживали, часто подходил срок платы за квартиру — а денег не было. Никакого трудового договора не оформляли, брали даже с фальшивой регистрацией и без документов — тогда еще не нужны были разрешения на работу.
Потом я решил найти работу получше, но быстро это сделать не получилось: полтора года прошли в случайных заработках: грузчиком, разнорабочим. Мы жили толпой в 15 человек в одной маленькой комнате, в нежилом помещении, спали, как на фронте во время войны — прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Там не было отопления, вода только холодная, умывались мы из чайника и раз в неделю ходили в баню. Случалось, что мы и на помойке еду искали.
— А что было самым трудным?
Самым ужасным для нас было постоянное ожидание неприятностей от милиции. Каждую ночь в 2-3 часа мы уже стояли на стреме. Как только мы видели, что во двор въезжает машина, мы уже знали, что это «УВО-шники» (патрульная милиция управления внутренних дел). И они нас не то что проверяли, а деньги на нас зарабатывали. Я спал у окна и мог видеть машину, я уже знал какой милиционер будет сегодня, а какой завтра. Вот такой диалог у нас с ними происходил: «Уважаемые, ваши документы». — «Уважаемый начальник, вы не имеете права». — «Мы милиция, мы на все имеем право». — «Ну нет у меня документов. Куда отвезешь, в 37-е отделение? Поехали». — «Да ладно, дайте хоть что нибудь, на пиво».
Мы в отделении через день бывали, «обезьянник» был наш второй дом. Если мы вечером попадались, считай, повезло: держали нас там всего лишь 2-3 часа. Потом мы их начинали беспокоить, говорить, что нам плохо, голова кружится и болит, а завтра на работу. Им это надоедало, и они нам говорили: «Убирайтесь отсюда, только полы помойте и мусор выбросьте.» Кто не подчинялся, получал за это — по почкам, а бывало что и по ногам. Им ведь главное, чтобы следов не оставалось.
— Составляли ли они протокол, когда вас задерживали?
— А что такое протокол? Протокол можно два раза написать и три раза порвать. Они много раз так и поступали и никакой номер не фиксировали. Вот был у меня такой случай: меня остановил гаишник и потребовал показать документы. Я предъявил копии, он посадил меня в машину, отвез в отделение. Я попросил прочитать протокол, а там написано, что я нарушил правила дорожного движения — перешел улицу на красный свет и что с меня взимается штраф в размере 100 рублей. Я возмутился и говорю: «До светофора еще 10 метров было, я даже до перехода не дошел. Я не буду это подписывать и 100 рублей платить не буду». — «Не будешь подписывать — просидишь здесь до утра». В общем, пришлось подписать, хотя штраф я все равно платить отказался.
— А еще под какими предлогами вас задерживали?
— Да без предлога, видимо, для какой-то своей отчетности. Милиционеры взламывали дверь, спрашивали документы, документов не было — и тогда всех забирали в отдел колонной, даже детей, только женщин не трогали. Мы в знак протеста пели наш узбекский гимн, когда шли в отделение. Ну а там запишут со слов фамилию, имя, отчество каждого, подержат 1-2 часа и отпустят домой. А опаснее всего, когда задерживали на улице — тут и били, и угрожали наркотики подкинуть. В общем, много я за это время претерпел.
— А сейчас ситуация изменилась?
— Я думаю, что если и изменилась, то не очень сильно, просто я уже стал более грамотным и документы у меня оформлены по закону. Если, например, меня «берут на пушку» и говорят, что у меня регистрация фальшивая, то я прошу звонить в УФМС и проверять меня по базе данных. Однажды на такой мой ответ милиционер спросил меня «Ты что такой умный?», на что я ему ответил: «Я живу в России уже семь лет и ваши законы знаю». И обычно отстают после этого и даже извиняются иногда.
— А как ты оформил документы?
— Тут тоже было не все гладко: несколько раз я попадался на удочку фирм, которые делали фальшивые документы (фирмы «Иностранец», «Городская регистрационная служба»). Однажды меня даже отдали под суд и хотели депортировать, но судья пошла мне навстречу, потому что эта фирма-посредник сама нарушила закон. Так что мне не пришлось уезжать из России, и я не попал в «черный список».
— А где ты сейчас работаешь?
— На лакокрасочном заводе, уже 4 года. У меня нормальный рабочий график — пятидневка, с 8.00 до 16.30. Зарабатываю я достаточно, чтобы снимать комнату, на работе у меня хорошие отношения — могу отпроситься, если нужно, или позже прийти. Но главное — у меня официальный договор и законные документы, так что я смог в этом году самостоятельно сделать разрешение на работу. Единственное, что я не хотел стоять в очереди на медкомиссию и воспользовался услугами фирмы «Иностранец», о чем теперь жалею, — ничего я не выгадал, а только 3000 рублей зря заплатил. Так что я окончательно убедился, что самостоятельно пройти медкомиссию было бы гораздо проще, быстрее и с меньшими финансовыми затратами.
— Санжар, ты недавно участвовал в нашем семинаре «Юридическая поддержка мигрантов — представителей национальных меньшинств на Северо-Западе России». Было ли это для тебя полезно?
— Конечно, ведь у нас, мигрантов-иностранцев, все время возникают какие-то вопросы: и по миграционному законодательству, и по трудовому праву. Например, меня интересует возможность оформления вида на жительство, а затем — получения российского гражданства. Сотрудники АДЦ «Мемориал» очень четко и доступно все разъясняют, в том числе и то, что касается трудовых прав мигрантов в России. Теперь я уже не пойду искать помощи у фирм-обманщиков, а буду обращаться к настоящим правозащитным юристам.
Интервью взяла Элла Терещенко