Обратная связь Сегодня мы будем говорить о подростках. Что позволительно подросткам, а что нет? Где начинается и где заканчивается их свобода? Кто дает или забирает эту свободу? Для нас, правозащитников, тема подростковой независимости и свободы – одна из наиважнейших: ведь в правовом обществе важно соблюдать права всех людей без исключения. Подростки, находящиеся в промежуточном положении между детьми и взрослыми, – это одна из самых бесправных групп, особенно в странах с проблемами дискриминации детского населения. По некоторым направлениям, увы, дискриминация детей существует и в России. Это и домашнее насилие, и убийство младенцев родителями, и педофилия, и воспитание детей в семьях аморальных родителей: алкоголиков и наркоманов. И многое другое из печального списка негуманного отношения к подрастающему поколению.
Суть проблемы тут в восприятии обществом желания подростков (одинакового во все времена) чувствовать себя взрослыми и хотеть поступать как взрослые.
Подростки – это дети 11 – 18 лет. Есть страны, где в 19 и даже в 21 год люди относятся к подросткам. Но в России в 18 лет речь уже идет о взрослых людях. Многие ученые предлагают всех подростков делить на младших (до 15 лет) и старших (15-18 лет). Это важно помнить, потому что в сознании многих взрослых людей в нашем обществе «настоящие подростки» – это только старшие подростки. Младшие подростки для них – это те же дети, которых зачем-то называют подростками. Кстати, такое отношение к ним поддерживает и государство. Взять, например, наши законы: паспорт с 14 лет, работа с 14 лет, уголовная ответственность с 14 лет. Самостоятельное решение, идти на прием к психиатру или нет, возможно только для подростков 15 лет и старше. До 15 лет это за него решают родители, по Закону о психиатрической помощи в РФ. То есть уже в этом делении подростков на старших и младших возникает своеобразная дискриминация.
Судите сами. Два ребенка совершают тяжкое преступление, допустим, покушение на убийство. Одному из них 13 лет и 10 месяцев, другому только что исполнилось 14 лет. Первый будет перевоспитываться в специальном, но тем не менее образовательном учреждении, второй – отбывать наказание в колонии для несовершеннолетних. Или, если оба захотят подзаработать летом в строительном отряде, первого не возьмут, а второй будет работать.
Главное отличие подростков от детей – они уже не хотят быть детьми, а желают быть взрослыми, то есть жаждут таких же, как у нас, взрослых, прав. В первую очередь – право на независимость, независимость своих суждений, поступков, взглядов на жизнь, в итоге – независимости от нас. Получается «подростковая эмансипация», которую можно сравнить с понятием женская независимость, эмансипация. А для независимости им, подросткам, нужна свобода, порой очень много свободы.
Отличия подростков от взрослых такие: во-первых, у них нет еще реального жизненного опыта, который, худо-бедно, мы имеем. Во-вторых, они не желают брать на себя ту самую пресловутую взрослую ответственность за свое поведение и за благополучие близких людей. В-третьих, они ощущают себя во многом неполноценными людьми, так как не имеют материального достатка, который имеем мы. Даже в самом тяжелом финансовом положении мы имеем хоть что-то, они же, как правило, – ничего.
Возникает сразу вопрос: а все ли подростки хотят независимости и свободы? Ответ специалистов – почти все подростки должны этого хотеть. Другое дело, как это желание проявляется. Но об этом позже.
Еще вопрос: зачем им это нужно – эмансипироваться от любимых родителей, особенно от тех, которые настроены постоянно заботиться о 17-летних юношах и девушках, как о грудных детях? Ответ – чтобы окончательно завершить строительство собственной личности, чтобы понять, кто же они такие, что им делать в этой жизни, какую правду жизни выбрать, каким богам верить. В жизни каждого человека в развитых странах это очень мучительный процесс. В странах, где люди живут в рамках жесткой традиционной культуры, таких мучений нет или почти нет: там все роли заданы обычаем, чаще всего не подлежащим пересмотру.
Итак, чтобы стать самим собой, нужно перестать быть маменькиным (или папенькиным) сынком или дочкой, заодно учеником или ученицей учителя, тренера, мастера. Перестать не в финансовом плане, а в личностном – как бы на время забыть о всех взрослых авторитетах, о взрослой морали, о той же взрослой правде, а все это выработать в самом себе, основываясь уже на авторитетах своего поколения. Конечно, полностью выкинуть из головы родителей, учителей и близких взрослых практически никогда не получается, кроме тех случаев, когда все значимые взрослые принесли подросткам столько горя и страданий за их короткую жизнь, что они уже давно были выброшены из жизни таких ребят. Но, как бы то ни было, для подростков даже самые любимые родители и учителя уже не стопроцентные авторитеты.
Процесс психологического отдаления обоюдно (и для подростков, и для родителей) в той или иной степени болезненный; основная его характеристика – приближение желания независимости; желание независимости у подростков сопровождается жаждой свободы.
Это – нормальные проявления так называемого подросткового кризиса, который у разных подростков выражается по-разному. Плохо, когда подростки совсем не взрослеют и не хотят взрослеть. Так же плохо, когда этот кризис принимает чрезвычайные проявления, уродливые формы или становится явно нездоровым.
Значит, тормозить этот естественный процесс взросления подростков через желание эмансипации и жажду свободы нельзя. Тем более нельзя препятствовать этому процессу. Развитие человека вспять не повернуть. Что же тогда делать взрослым? Как проявлять свои родительские, учительские и прочие воспитательские права по отношению к подросткам, если эти права вообще остаются у взрослых? Как не ущемлять потребности подростков в эмансипации и свободе, а с другой стороны, не допустить хаоса и вседозволенности? Чем руководствоваться, отвечая на эти вопросы?
Смотреть ли равнодушно на приходящего слегка пьяным после вечерней прогулки, тусовки с друзьями 15-летнего сына? Обращать или не обращать внимание на сплошной мат в общении друзей собственного чада, когда чаду всего 12 лет? Спрашивать или не спрашивать 17-летнюю дочь, куда она опять уходит так поздно и планирует ли вообще возвращаться домой ночевать? Наконец, как реагировать, когда сын или дочь на вопрос, когда же, наконец, ты сядешь за уроки, отвечает, что это, мол, мое дело? Где та самая справедливая родительско-подростковая граница между «мое» и «его»? Где та самая правовая граница, уважая которую мы не оттолкнем от себя наших подростков?
Во-первых, для этого есть законы. Для родителей – об ответственности за воспитание своих детей. Для подростков – целый свод законов: Конвенция о правах ребенка, Закон об образовании, закон о комендантском часе для несовершеннолетних, законы о запрете продажи табачных и алкогольных изделий лицам, не достигшим 18 лет, и др. Эти законы обязаны соблюдать и взрослые, и подростки. Они могут быть надежным регулятором в разрешении повседневных проблем, дозволений или запретов подросткам.
Во-вторых, можно руководствоваться надежными семейными или школьными традициями, если они человечны и не ущемляют достоинство людей. Что плохого в том, что в выходные дни соблюдается традиция обедать всей семьей или же выезжать за город для совместной прогулки? Конечно, здесь недопустимо насилие. Если подросток не хочет есть со всеми или ехать за город, это не криминал. Или, допустим, где-то принято, что выпускники прощаются со школой в специально и заблаговременно сшитых для этого мантиях. Смешно, «киношно», но трогательно. Ведь это же память на всю жизнь – одетые в мантии школьники или студенты. Конечно, права некоторых выпускников могут позволить им заявиться на выпускной вечер в драных джинсах и валенках, но все же… Это о традициях, что же в них плохого или непригодного для подростков?
В-третьих, нужно слушать свое взрослое, родительское или учительское сердце, понимая, что полезнее для подростка: удовлетворить его очередное, не очень приятное для нас желание, или отказать ему в этом.
Множество конфликтных ситуаций, в том числе очень тяжелых, возникает из-за друзей подростков, режима дня или образа жизни. Каждый раз родители и учителя готовы разрушить дружбу подростков, если она представляется им опасной. Каждый раз возникают «войны» из-за требования родителей вначале сделать уроки, а уже потом заниматься личными делами. Кто-то из взрослых пытается переломить ситуацию, когда подросток «все время бесцельно шляется по улице с такими же гопниками». Дети-подростки упрекают родителей за вмешательство в их личную жизнь, за вечный контроль, за отказ в свободе, и реагируют обычно так бурно, что родителям и учителям впредь ограничивать подростков ни в чем не хочется.
А как взрослым поступать, когда на разумные, с их точки зрения, ограничения и запреты подросшим детям те отвечают угрозами типа: тогда я не пойду в школу, или того хуже, уйду из дома.
Мы не рассматриваем здесь абсолютно равнодушных родителей и учителей, которым наплевать, что делают подростки, потому что подобное поведение полностью безответственно. Все оправдательные отговорки, мол, пусть ребенок сам набивает себе шишки и учится жить, яйца выеденного не стоят. Это, как говорят сами подростки, чистой воды «отмазка», желание снять с себя полностью ответственность за несовершеннолетних.
Другая крайность в отношении родителей и учителей к потребностям подростков тоже опасна. Это когда игнорируются почти все подростковые желания: слушать свою музыку, иметь своих молодежных кумиров, заниматься делом, которое нравится, например, школьным театром. Часто родители о таких увлечениях говорят: «Это чушь, это несерьезно, тебе это не нужно. Надо готовиться к институту, учить математику». Чем иногда кончается такое давление на подростка, прекрасно показано в американском фильме «Общество мертвых поэтов» с Робином Уильямсом в главной роли: юноша, ученик «серьезной» школы, страстно увлеченный театром, из-за запрета родителей покончил с собой.
А вот живой пример. Несколько лет назад достаточно просвещенные цыганские родители не пустили в путешествие по Золотому Кольцу своего сына «одного». Мальчик учился в 6 классе одной из массовых школ Петербурга. Группа была небольшая – 7 человек. С детьми было двое взрослых педагогов. Родители настояли на том, чтобы в путешествие поехала тетя мальчика, для присмотра. Всю дорогу подросток мучился ее присутствием, блокировалась его потребность побыть хотя бы несколько дней с друзьями, без пригляда родных.
Кстати, о потребности подростков побыть одним. Оказывается, это проблема в масштабах страны. Во-первых, многие семьи у нас живут в крайне стесненных жилищных условиях, где для подростка просто отсутствует личное пространство. А если подростку посчастливилось иметь свою комнату, то родители часто без стука и без разрешения входят к нему, хотя подросток просит оставить его в покое и не входить в его комнату без особой необходимости.
Завершая наш разговор, нужно заметить, что общей формулы счастья в воспитании взрослеющих детей нет и быть не может. Однако можно начать с понимания и уважения их потребностей. Это уже немало. Затем нужно попытаться отделить сферу своей взрослой ответственности за них от сферы их личной жизни. Именно в их личной жизни в первую очередь сосредоточена вся эмансипация и жажда свободы.
Обычно подростки, протестуя против взрослых, не покушаются на их воспитательские права, «посланные свыше». А именно: забота о безопасности детей, забота об их здоровье, забота об их законопослушном поведении и успешной жизненной перспективе. Поэтому здесь они все-таки согласны на разумное ограничение своих потребностей. Но так бывает, к сожалению, не всегда. В тяжелых случаях подростковый кризис выходит из-под контроля, и подростков «несет». Их эмансипация приобретает грубую и нелепую форму: ведут разгульную жизнь, бросают учебу, становятся юными бандитами, очень ожесточаются, в том числе и против своих близких, пьют, принимают наркотики, вступают в беспорядочные половые связи, занимаются проституцией. Таких детей (напоминаю, что подростки – это все равно дети) нужно, и притом срочно, спасать. Здесь без помощи специалистов (юристов, врачей и социальных работников) уже не обойтись. Но опять же, это только тогда, когда кризис «выходит из берегов».
Как это ни парадоксально звучит, но с точки зрения науки, подростки, протестуя, тем не менее, остро нуждаются в контроле над ними со стороны взрослых, в первую очередь, родителей. Если такой контроль есть, то при всем их свободном и эмансипированном сопротивлении они остаются благодарными, ибо для них быть контролируемыми и опекаемыми взрослыми – значит быть по-прежнему любимыми и желанными, ощущать надежность и стабильность в своей жизни. Правда, не все подростки выражают эти чувства словами.
Если говорят, что дети – это цветы жизни, то подростки – это, наверное, те же цветы, но очень капризные и с острыми шипами. И если у вас возникнут любые вопросы, связанные с вашими собственными подростками, по-прежнему смело обращайтесь к нам.
Ваш психолог Илья Бердышев.