Анна Лакатош, Аладар Форкош и Павел Габор — лица без гражданства цыганского происхождения — провели более года в Центре содержания иностранных граждан в Петербурге (ул. Захарьевская, д.6), куда их поместили по решению суда в связи с отсутствием у них российского гражданства или разрешения на пребывание в РФ. Правозащитники и адвокаты все это время пытались добиться освобождения этих людей, так как выдворение их за границы РФ как иностранных граждан было невозможно: они оказались лицами без гражданства, а условия содержания в Центре на Захарьевской были невыносимыми для длительного пребывания там. Не добившись эффективной судебной защиты в России, адвокаты и правозащитники из АДЦ «Мемориал» обратились в Европейский Суд по правам человека. Дело «Лакатош и другие против Российской Федерации» было рассмотрено Страсбургским судом в приоритетном порядке. В результате власти РФ признали факт нарушения ряда статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Россия обязалась выплатить каждому заявителю компенсацию в размере 30 тысяч евро, которые и были получены пострадавшими в октябре 2011 года.
Беда, рожденная в дороге,
или Несбывшееся насилие
Я с горя пью, ромалэ,с горя пью.
Совсем пропал, ромалэ, с горю пью.
Совсем пропал, с цыганами я пью,
Беда пришла на голову мою.
Меня забрали, ай, ромалэ, господа.
Меня забрали, ромалэ, стали бить.
Потом в тюрьму меня, в тюрьму поволокли,
И всю-то кровь мне выпили они.
Протяжная народная песня цыган
8 октября 2011 года, утром в субботу, мне позвонила из Санкт-Петербурга моя коллега, адвокат Ольга Павловна Цейтлина. Волнуясь, сильно переживая по поводу случившегося, она рассказала о том, что где-то в Брянске задержаны цыгане: Анна Степановна Лакатош и Аладар Михайлович Форкош, лица без гражданства, уроженцы г. Берегово Закарпатской области Украины, имеющие справки УВКБ ООН, в которых содержится просьба не налагать на них административных взысканий и предоставлять поддержку. А вместе с ними — двое их родственников, вообще без каких-либо документов. Они ехали в Украину. Нужно срочно спасти всех четверых от задержания и выдворения за пределы России.
Ольгу Павловну, знающую не понаслышке нравы «ментов», особенно тревожило то, что у Аладара Форкоша с собой один миллион рублей – это часть компенсации за те жестокие муки и страдания, которым постоянно подвергались в течение года А.С.Лакатош, А.М. Форкош и еще один их соплеменник (Павел Габор) в Центре иностранных граждан в Санкт-Петербурге. Это был сущий ад, где цыгане, возможно, не смогли бы и выжить, если бы без промедления не встали на их защиту адвокат, без преувеличения, высочайшего класса, гражданского мужества и совести О.П.Цейтлина и правозащитнки из АДЦ «Мемориал».
В жалобе, поданной в Европейский Суд, Ольга Павловна сумела доказать, в каких невыносимо тяжелых условиях находились задержанные цыгане в Центре содержания иностранных граждан: их плохо кормили, не оказывали медицинскую помощь, унижали их честь и достоинство… Легко об этом говорить сегодня, но пережить то, что пережили они, не всякий сможет. Правительство России признало эти нарушения и выплатило цыганам компенсацию (каждый получил 30 тысяч евро).
Быстро распечатав документы, пересланные мне О.П.Цейтлиной, я звоню дознавателю в Брянске; представляюсь; слышу недовольную реплику; говорю, что я срочно приеду, представлю все необходимые документы; прошу никоим образом не трогать цыган, не обыскивать, не подвергать насилию, не оскорблять, потому что – выпаливаю разом!— Правительство России признало правонарушения по отношению к цыганам. И поясняю, что я здесь, в Брянске, — представитель УВКБ ООН , что нашу юридическую сеть «Миграция и Право» возглавляет член Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, член Правительственной комиссии по миграционной политике Светлана Алексеевна Ганнушкина.
Если бы я не переживал, был спокойным, как железный Феликс, наверное, не сказал бы всего этого, но именно «всё это» и «сработало» в мою пользу: мне разрешили общение с задержанными!
Выбегаем с женой Надеждой из квартиры, ловим такси и мчимся в отдел полиции Брянского района Брянской области. Нажимаю на дверной звонок — открывает дежурный полицейский. Говорю ему, что нас ждут, пропустите… Он впускает, открывает другую мощную дверь, из толстых железных прутьев, как в детективах, дверь с неприятным, тягучим скрежетом. Нас с женой ведут на третий этаж, к дознавателям по уголовным делам. Кстати, не раз испытав ранее всевозможные, мягко говоря, «хитрости» других полицейских, я в этот раз жену взял как свидетеля. Подходя к двери кабинета, вижу слева в углу коридора, около окна, убитых горем двух женщин и двух мужчин. Цыгане! Быстро спрашиваю: «Вас не били?» — «Нет, не били…»
В кабинете знакомимся. Дело цыган ведут дознаватели: Галина Михайловна Кочергина и Андрей Алексеевич Мирушников (он старший). Оба — в гражданской одежде; явно недовольны тем, что и в субботу вынуждены работать…
Показываю документы, что мне переслала О.П.Цейтлина. Пытаюсь найти весомые слова, что задержанных необходимо отпустить, что их вина ни в чем не усматривается… Снова и снова въедливо повторяю, что Правительство России признало свою вину перед ними…Рассказываю, кто такая С.А. Ганнушкина… Что ситуация с цыганами «на контроле» и в Москве, в Правительстве РФ, и в Санкт-Петербурге… Мои слова вызывают удивление: мол, русских так не защищают, как цыган… И – столько действий одновременно!
Спрашиваю у дознавателей: не было ли насилия над цыганами? Утверждают, что нет, не было. Сотрудники возмущены тем, что у двоих цыган какие-то справки, вызывающие недоверие. Почему недоверие? «Вот справка вроде бы от УВКБ ООН, — показывает А.А.Мирушников. — А круглая печать на ней какого-то несерьезного АДЦ «Мемориал».
Тщательно изучаю справку, говорю без колебаний, что нет никакой подделки. Поясняю, что Антидискриминационный центр «Мемориал» в Питере — очень авторитетная не только в России , но в мировом сообществе организация, защищающая цыган и других обездоленных людей.
«Но почему так хорошо защищают цыган?» — удивлены оба полицейских. Вновь приходится пояснять, что Россия, подписав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, взяла на себя обязательство соблюдать права и свободы не только цыган, но и всех других людей, находящихся на территории РФ.
«Ну, хорошо, у двух цыган есть справки УВКБ ООН, а у других двух — вообще никаких документов. Мы обязаны провести процедуру установления личностей, снять у них отпечатки пальцев», — утверждает дознаватель Г.М.Кочергина.
Разъясняю, что у нас, правозащитников, имеется Инструкция по установлению личности — такая же, какая есть у полицейских. Мы на своих семинарах в Москве встречаемся с высокопоставленными представителями МВД, и нам хорошо известна работа полиции по установлению личности.
« Но ведь их даже Украина (то есть их историческая родина — Н.П.) не желает принять и выдать им документы», — не унимается Г.М.Кочергина.
Прошу при нас, с женой, уточнить, кто двое задержанных цыган без документов. А.А. Мирушников вводит молодого цыгана. Я здороваюсь с ним, показываю ему портрет адвоката О.П. Цейтлиной в нашем буклете (буклет всегда со мной!). Он узнает Ольгу Павловну, у него теплеет взгляд.. По моей просьбе называет себя: «Форкош Александр Михайлович, год рождения – 1989; брат Аладара Михайловича Форкоша». Вводят его жену: «Рац Елизавета Шандоровна, 1989 года рождения». Она беременна, и уже , кажется, на последних месяцах.
Полицейские говорят, что, если они выпустят цыган, их снова задержат и доставят в правоохранительные органы. В конце концов, после моих «защитительных» слов, они все же соглашаются выпустить всех четверых под мою ответственность: А.А. Мирушников дает мне чистый лист, чтобы я написал расписку о том, что они, полицейские, выдали мне цыган « на руки». Обходимся без расписки: даю полицейским по своей визитной карточке.
«Так, значит, — спрашивает А.А. Мирушников, — в следущий раз, когда к нам доставят других задержанных цыган, обращаться к вам?» — «Обязательно ко мне, и срочно, ибо мы представляем здесь, на территории Брянской области, интересы УВКБ ООН перед всеми государственными и муниципальными организациями».
Благодарю полицейских, что они не применили насилия по отношению к задержанным. Благодарит их и моя жена Надежда — волонтер-программист нашего Брянского пункта сети «Миграция и право».Очевидно, полицейские не применили насилия, не отобрали один миллион рублей у цыган, потому что еще совсем недавно, 1 августа 2011 года, закончилась шокирующая их аттестация в МВД, включая и УВД региона, после которой десятки их коллег, а по Брянской области — более двух с половиной тысяч человек были уволены из рядов УВД, остались без работы (найти в Брянске работу невозможно), и «наши» полицейские дорожат своим местом. Страх потерять работу удерживает их от беззакония. Это мое мнение. Возможно, все и не так просто…
Выясняю: все четверо цыган были задержаны на одной из автодорог Брянского района Брянской области. Прибыв в Брянск, они наняли водителя-частника и попросили довезти их почти до украинской границы. Они хотели попросить водителя свернуть на второстепенную лесную дорогу, чтобы попасть в Украину тайными «партизанскими тропами», где не бывает пограничников (граница-то тянется на много десятков километров, и она «прозрачная»; бдительно охраняются только пропускные пункты на главных автотрассах). Кстати, раньше Брянской области вообще не было —её земли принадлежали Украине и Белоруссии. Но загад частенько не бывает богат. Автомобиль с цыганами остановили сотрудники ГИБДД, задержали их и доставили в отдел полиции Брянского района.
Можно сказать, с дознавателями по уголовным делам мы решили вопрос об освобождении цыган без вмешательства высшего начальства УВД Брянской области, и даже — без участия сотрудников УФМС России по Брянской области.
Выйдя из кабинета, жму цыганам руки. Они , радостные, спрашивают: «Как вы так быстро прилетели из Питера?». Говорю, что живу в Брянске, выполняю указания их адвоката О.П. Цейтлиной. Тут же связываюсь по мобильнику с Санкт-Петербургом, с Ольгой Павловной, говорю, что мы освободили цыган. Ей даже не верится. Передаю телефон А.М. Форкошу, он разговаривает с Ольгой Павловной.
Не веря самому себя, несколько раз переспрашиваю у Аладара: « Деньги при тебе? Не отобрали ни копейки?». Он отвечает, что деньги целы, не отобраны, при нем…
Анна Лакатош тоже беременна; и, несмотря на это, в ее руках тяжеленная сумка с каким-то скарбом. Я сразу же беру из ее рук сумку; прошу идти поосторожнее, не поднимать тяжестей, иначе роды могут случиться прямо в дороге.
Жена моя Надежда берет большой сверток у другой беременной цыганки — Елизаветы Рац. Двое «наших» полицейских бдительно сопровождают нас до двери первого этажа — из стальных прутьев. Дежурный открывает замок, вновь скрежет двери — и мы на свободе. Анна Лакатош — в пляжных тапочках. Не холодно ли? Жена и я уговариваем цыган поехать к нам домой, пообедать, выспаться, обогреться… Жена обещает подыскать беременным женщинам обувь по сезону… Солнышка бы им и тепла! Все четверо отказываются — не хотят терять времени. Действительно, их снова могут задержать, да еще и отобрать у А.М. Форкоша один миллион рублей . Быстро, на ходу вырабатываем алгоритм действий. Все направляемся к ближней автотрассе. Мы с женой несем вещи беременных женщин. У двух братьев Форкошей руки тоже заняты сумками.
Освобожденные, очевидно, еще раньше между собой решили: приехать на железнодорожный вокзал «Брянск-1», сесть на электричку, доехать до конечного пункта «Суземка», а там нанять водителя, чтобы он их все теми же «партизанскими тропами» провез через Брянский лес, через границу, на Украину.
Рискованно. Но что делать, если несовершенны наши законы, которые не могут в полную силу защитить попавших в трудную жизненную ситуацию людей, если слишком жестокие условия во всяких центрах содержания иностранных граждан… И не только в Санкт-Петербурге, но и у нас в Брянске, в Орле, Смоленске — по всей России…
А потом некоторые чиновники ухмыляются: и чего, мол, им, этим цыганам не живется? Да жить не даете им и всем нам, господа! Продыху от вас нет!
Моя жена Надежда поймала такси. Грузим вещи. Вещей много. Прошу таксиста, чтобы довез благополучно до вокзала. Передаю А.М. Форкошу все документы, пересланные мне по электронной почте О.П.Цейтлиной, — документы, касающиеся их нелегкой судьбы: возможно, пригодятся для прояснения их жизненной ситуации перед новыми полицейскими. Еще раз жму руки. Прощаемся. Вручаю им свои визитки, при этом прошу в случае чего срочно звонить мне, в любое время дня и ночи.
Жена и я трижды крестим вослед отъезжающих цыган. Жалко их. Выживут ли? Но – надо жить, надо во что бы то ни стало жить и род продолжать свой…
Пока есть в их судьбе такие поистине святые, милосердные люди-право защитники, как Светлана Алексеевна Ганнушкина, как Ольга Павловна Цейтлина. Спасибо им!
Николай ПОЛЯКОВ, руководитель Брянского регионального представительства юридической сети «Миграция и право» ПЦ «Мемориал», юрист- правозащитник, кавалер ордена «Милосердия».