Обратная связь 
Информация о репатриации церемониальных объектов и человеческих останков для Экспертного механизма ООН по правам коренных народов подготовлена Антидискриминационным центром «Мемориал» – правозащитной организацией, работающей по проблемам защиты прав уязвимых меньшинств в Восточной Европе и Центральной Азии, включая коренные народы, и Мысковской городской общественной организацией «Возрождение Казаса и шорского народа», защищающей права и интересы коренного народа шорцев.
Сибирь, Дальний Восток и Север России населяют около 200 разных коренных народов (около 260 000 человек). Но российское законодательство, регулирующее вопросы коренных народов, не соответствует международным стандартам в области прав человека, особенно Декларации по правам коренных народов. Статья 10 Федерального закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», принятого в 1999 году, закрепляет право представителей коренных народов на соблюдение своих традиций и совершение религиозных обрядов, не противоречащих российскому законодательству. Законодательство не обеспечивает защиту культурных и религиозных объектов коренных народов и не устанавливают никаких механизмов, регулирующих репатриацию церемониальных объектов и человеческих останков.
Верования и ритуалы аборигенов подавлялись с момента установления контроля над территориями их исторического проживания: начиная с завоевания Сибири и других территорий в XVI веке, российские власти насаждали христианство; в советский период любые религиозные верования и их проявления были под запретом. В XX–XXI вв. религиозные и культурные права коренных народов в России нарушаются коммерческими компаниями, добывающими полезные ископаемые. Многие коренные народы живут на территориях, богатых минеральными ресурсами, включая уголь (Кемеровская область, Хакасия), нефть и газ (Ямало-Ненецкий автономный округ), биологическими ресурсами, (Камчатка, Хабаровский край, Сахалин, Мурманская область и другие). Сегодня добыча полезных ископаемых приводит к разрушению священных мест и мест захоронений, религиозных и культурных памятников, кладбищ.
В Кемеровской области в 2012 году угледобывающая компания взорвала священную гору шорского народа – Карагай-Ляш. На этой горе щорцы проводили ритуалы и считали, что духи горы защищают близлежащую шорскую деревню. Власти заявляли, что до разрушения горы духи были перенесены в другое место, однако ритуал был оплачен властями и проведен по заказу властей шаманами из другого региона России, которые за это получили оплату от органов власти. Абсолютное большинство местных шорцев не принимали участие в ритуале и восприняли его не как религиозную практику, а как фальсификацию. Шорцы считают, что духов горы невозможно перенести в другое место.
В 2000 году на священной горе Мустаг в пос. Шерегеш Таштагольского района без согласия шорцев был установлен металлический православный крест весом 7,5 тонн. Несмотря на большой общественный резонанс, протесты как шорского, так и русского населения были проигнорированы: православный крест до сих пор стоит на священной горе, где испокон веков шорцы проводили обряды. Установка крестов на священных местах коренных народов –распространенная практика в регионах России.
Ранее, в 1970 году, были взорваны священная гора Эне-таг и деревенское кладбище в пос.Курья (поселок относился к городу Мыски, ныне не существует). Сегодня на этом месте огромный угольный разрез.
Другая серьезная и распространенная проблема, с которой сталкиваются шорцы и другие коренные народы, – это разрушение и ограничение доступа к кладбищам и местам захоронений. В 2013-2014 шорский поселок Казас Мысковского района был разрушен угольной компанией. Несмотря на то, что на территории разрушенного поселка находится кладбище, проход в поселок был закрыт для любых посетителей. На въезде в бывший поселок установлен контрольно-пропускной пункт и охрана, и любые частные визиты и ритуалы запрещены. Люди, чьи родственники похоронены на этом кладбище, не могут попасть к могилам своих близких. Несмотря на жалобы в национальные и международные учреждения, ситуация не меняется.
Похожая ситуация с уничтожением культурных и религиозных объектов – в соседней Республике Хакасия. Священное для коренного народа хакасов озеро Майрык, к которому в ритуалах и верованиях относятся как к священной Матери, было осквернено угольной компанией, которая начала там работы без согласия местного населения. Промышленность уничтожает древний тысячелетний ландшафт, которые обожествлен в местной хакасской культуре. Разрушаются многие религиозные и культурные объекты: оскверняются менгиры (каменные скульптуры), недавно была уничтожена священная роща из черных берез. Хакасы сталкиваются и с проблемами доступа к кладбищам, как древним, так и действующим. Средневековое кладбище Чатас было разрушено из-за добычи угля. Сейчас компания планирует перенос и спасательные работы на кладбище, но местные жители не видят в этом смысла, так как кладбище уже осквернено. Для добычи угля компании используют оборудование и способы, которые загрязняют окружающую среду и вредны для здоровья. В некоторых случаях, когда такие установки размещают рядом с кладбищами, местным жителям запрещают близко к ним подходить и посещать кладбища, чтобы нарушения со стороны угольных компаний не были преданы гласности. Промышленные предприятия блокируют дороги, включая те, которые ведут к действующим кладбищам.
Проблема репатриации церемониальных объектов и человеческих останков из музеев и коллекций в России очень чувствительна и противоречива. Часто интересы ученых, федеральных и местных властей, бизнеса, религиозных лидеров и коренных народов вступают в конфликт. Главная трудность – отсутствие четко определенной процедуры и критериев для принятия решения с учетом всех мнений и интересов и вовлечения всех сторон в этот процесс, а также законодательная неопределенность по вопросам культурного и религиозного наследия коренных народов. Описанные ниже ситуации касаются споров о довольно древних объектах, но они отражают основные сложности законодательства и практики.
Пример 1.
В 2003 году в Хакасии после 18 лет борьбы местных коренных жителей древний менгир Улуг Хуртуях Тас был возвращен из музея на его первоначальное место. Улуг Хуртуях Тас относится к как минимум 3 тысячелетию до нашей эры и считается священным у хакасов. В 1954 он был перевезен в Хакасский республиканский музей в Абакане (с некоторыми повреждениями во время транспортировки), и с тех пор осуществлять какие бы то ни было ритуалы с ним было запрещено. Начиная с 1990-х, после почти двух десятилетий обращений Совета хакасского народа и гражданского общества к местным властям, в 2003 году скульптуру вернули на место с соответствующими ритуалами. В 2004 году районная администрация установила стеклянную юрту вокруг каменной скульптуры для ее сохранности. Проводить ритуалы внутри сооружения разрешено. Другие менгиры остались в музее.
Пример 2.
Эту же проблему – отсутствия процедуры принятия решения с учетом мнениях всех заинтересованных сторон – вскрыл конфликт между властями, научным сообществом и некоторыми представителями коренного населения по поводу так называемой «Принцессы Укока».
Мумифицированные останки женщины, захороненной около 5 века до нашей эры, были найдены в 1993 в Республике Алтай. На протяжении 19 лет после ее обнаружения останки хранились в научном институте в Новосибирске, что вызывало протесты алтайского населения. В 2012 мумию вернули на Алтай, где она находится в специальном мавзолее Республиканского национального музея в столице республики Горно-Алтайске. Однако в 2014 году совет старейшин Республики Алтай призвал к захоронению мумии. Музей ответил, что останки являются федеральной собственностью и что решение о захоронении должно быть принято Министерством культуры. В 2015 году несколько активистов обратились в суд с обжалованием этого решения, но проиграли.
Пример 3.
Подобная инициатива – захоронить останки молодой женщины, которая жила более 3 тысяч лет назад на Кольском полуострове, – была предпринята представителями народа саами в Мурманской области.
Останки находятся в мурманском музее, и считается, что они принадлежат представительнице прото-саами, предков современных саами. Саамские активисты выразили протест против демонстрации останков их предка в связи с верованиями в жизнь после смерти. Мурманский музей отказал саамским организациям в захоронении, объяснив, что останки являются музейным экспонатом и представляют историческую и археологическую ценность, учитывая их древнее происхождение.
Таким образом, культурные и религиозные права коренных народов в России серьезно нарушаются частными компаниями и представителями власти. Для улучшения ситуации и достижения баланса интересов коренных народов, науки и бизнеса необходимо принятие законодательства, основанного на современных стандартах в области прав человека, включая Декларацию ООН о правах коренных народов, и учитывающего культурные и религиозные права коренных народов.
