Обратная связь Я переехал в Россию из Казахстана и собирал документы на получение российского гражданства. Я встал на миграционный учет, воспользовавшись услугами компании-посредника, каких множество расплодилось в городах России, ООО «Империя права», которое зарегистрировала меня в гостинице «Ока». Почему я обратился к сомнительным дельцам? Дело в том, что жил я вместе с семьей в только что построенном доме, где мы купили квартиру, но встать на учет там я не мог: дом, хотя и был сдан в эксплуатацию и заселен жильцами, официально зарегистрирован не был.
Пришло время подавать документы на вступление в гражданство. Отстояв очередь, которую я занял в 4 часа утра, к обеду я был принят инспектором УФМС. Она сообщила мне, что документы на гражданство с таким местом проживания, как гостиница, не принимаются – надо зарегистрироваться в квартире или доме. Выходит, компании-посредник обманула меня. Стало ясно, что такие фирмы не озабочены ни своей репутацией, ни оказанием реальной помощи клиентам, их главная цель — заработать деньги любой ценой.
Так как у меня через несколько дней истекал установленный срок пребывания в Российской Федерации, мне необходимо было выехать за пределы страны и въехать вновь. Как это сделать мигранту, стесненному в финансовых средствах? Ответ подсказала очередная компаний-посредник «Иностранец», которая предложила либо выехать из России через ближайший пограничный пункт Гомель (Беларусь), либо передать им паспорт, а уж они «самостоятельно все сделают». От второго предложения я отказался сразу, так как уже слышал о том, что у мигрантов, воспользовавшихся этой «услугой» всегда возникали проблемы с миграционной службой: миграционные карты оказывались у них поддельными. Рисковать я не мог, потому что я собирался оформлять российское гражданство и знал, что все мои документы будут изучаться ФМС с пристрастием.
Поэтому я решил пересечь ближайшую границу самостоятельно. Компания «Иностранец» организовала для мигрантов услугу по «обновлению миграционных карт» – микроавтобус «ГАЗель» с водителем и сопровождающим (охранником) отправлялся из Санкт-Петербурга до границы Республики Беларусь с Украиной на пограничном посту «Гомель». Стоимость «услуги» составляла 4 000 рублей, что было гораздо дешевле, чем выезд в Казахстан, Грузию или Армению.
И вот 28 декабря в пять часов утра из переулка за метро «Электросила» мы пустились в путь. Всего таких «страждущих» оказалось человек десять — мужчин и женщин: двое граждан Армении, четверо граждан Грузии, три гражданина Таджикистана. Многие из них совершали такое «паломничество» не в первый раз, так как уже долго жили в Санкт-Петербурге и с периодичностью в 90 дней таким способом получали новые миграционные карты.
За четыре дня, проведенных вместе в маленьком пассажирском автобусе, мы перезнакомились и узнали жизненные ситуации каждого. Все мои попутчики были люди образованные и имели востребованные специальности: врач, логистик, торговый представитель, башмачник (имел свой бизнес по ремонту обуви), прораб. Не буду рассказывать, как трудно было ехать в тесном неотапливаемом салоне с не приспособленными для дальней поездки сиденьями, как пренебрежительно, свысока, с бестактными и обидными шутками обращались с нами имеющие кое-как полученное среднее образование «титульные» водитель и охранник: ведь мы «чурки», хотя и с высшим образованием и своим бизнесом.
Более тридцати часов мы с несколькими остановками, чтобы размять ноги, перекусить и сходить в туалет, добирались до пограничного поста «Гомель», проехав поперек всю Беларусь. Примерно в 10 часов вечера следующего после выезда дня (29 декабря) мы подъехали к пограничному посту.
Теперь нашей задачей было пройти этот пост, оставить на нем старые миграционные карты, выйти с территории Республики Беларусь и идти в Украину, чей пограничный пост располагался в метрах пятисот от Белорусского поста.
Через белорусский пограничный пост «Гомель» мы прошли в 22.45 без задержек и проблем: такие, как мы, здесь не впервые, и цель нашего выезда пограничникам понятна. Но одно дело выехать из страны, а совсем другое – въехать обратно.
Впереди полная неопределенность. Каких только слухов не ходило в среде мигрантов о находящемся впереди пограничном посте Украины: вымогательство денег с мигрантов, чтобы впустить их в Украину и выпустить обратно (1000-3000 рублей), продажа бланков миграционных карт (500 рублей, хотя бланки по закону предоставляются бесплатно) и тому подобное.
Всех мучил и другой вопрос — а впустят ли их обратно на белорусскую территорию и не заставят ли выехать в республики СНГ, гражданами которых мы являемся.
Размышляя и гадая о возможном повороте событий для нас на украинском пограничном посту, мы решили не идти туда, а ждать наступления следующего календарного дня на нейтральной территории, а утром 30 декабря возвращаться на белорусский пограничный пост.
Так и поступив, мы более полутора часов топтались на обочине дороги между двумя государствами — Беларусью и Украиной, считая каждую минуту морозной ночи, вспоминая оставленных в Санкт-Петербурге своих родных и близких, которые переживали за нас и успех нашего мероприятия.
Но вот приближается час ночи, и мы отваживаемся возвращаться. Мы доходим до таможенного поста, вот первый из нас подает документы пограничнику и… возвращается обратно — его не впускают в Республику Беларусь. То же самое повторилось с каждым из нас.
Мы растеряны, напуганы. Мы остались одни, без денег, в чужой незнакомой местности между двумя государствами. Что делать дальше? Выждать время и пытаться опять прорываться в Беларусь, или сразу идти дальше, в Украину?
Прошло полчаса. Пограничник с неодобрением поглядывал в нашу сторону, всем своим видом давая понять, что лучше к нему не подходить, так как наши «неблагонадежные» замыслы ему известны. Никто и не решается приближаться к нему. Ждать новой смены, которая появится в десять часов утра? А вдруг этот офицер их предупредит о нас, и мы так и останемся на «нейтральной» земле?
Тут у меня возник план, но я не стал никому о нем говорить. Если получится — то хорошо, если нет — то зачем обнадеживать моих попутчиков. Я подошел к пограничнику. Он встретил меня неодобрительным взглядом, в котором читалось: он готов в любой момент либо отправить меня обратно, либо задержать. Все зависело от того, правильно ли я выберу те слова, с которыми обращусь к нему.
Я не помню всего, что сказал ему, но это были слова о тяжелых обстоятельствах в наших странах, которые вынудили нас стать мигрантами, об офицерском братстве и взаимовыручке. В этом офицере что-то изменилось, он по-другому взглянул на меня – с пониманием и сочувствием.
Он взял у меня документы, поставил штампик въезда на белорусскую территорию и дал для заполнения новую миграционную карту, штамп на которую должны были поставить в другом окне. Я спросил, можно ли моим попутчикам тоже подойти, он кивнул – «Да». Я махнул рукой, подзывая всех идти на пограничный пост.
Все двинулись сначала с осторожностью и недоверием, а потом все ускоряя шаги. По очереди, но все же с какой-то нервозностью («а вдруг он передумает?»), мои новые товарищи стали подавать документы в окошко, а получали паспорта с отметкой о пересечении границы и чистые бланки миграционных карт.
Дальше было легче. Заполнив миграционные карты, мы вскоре получили их обратно с необходимыми отметками. Через полчаса мы вышли с территории пограничного поста и были уже в Гомеле у нашего микроавтобуса. Ни водитель, ни охранник так и не узнали, какие трудности мы преодолели.
Ехать обратно в психологическом плане было легче – мы стали легальными мигрантами и возвращались туда, где нас ждали родные. В Санкт-Петербург мы вернулись 31 декабря в девять часов вечера, за несколько часов до празднования Нового года. У всех нас было одно чувство: теперь все будет по-другому!
Сейчас, когда я уже стал российским гражданином, я в полной мере осознал, насколько бессмысленна и жестока эта система обновления миграционных карт, сколько неприятностей она приносит тем, кто хочет иметь легальный статус и какой простор для мошенничества и коррупции она оставляет. Гораздо лучше было бы, если бы перерегистрация тех, чей срок временного пребывания (90 дней) подходит к концу, происходила здесь, в России. Сколько денег, времени и нервов и самих мигрантов, и их родственников было бы сэкономлено!
Дмитрий Полтавский