Обратная связь В 2010 году волонтерка АДЦ МЕМОРИАЛ Бирте Лампарт предложила очень неожиданную инициативу: она привлекла своих друзей, которые занимаются капоэйрой, к занятиям с цыганскими детьми – жителями компактного поселения Пери. Капоэйра – это нечто среднее между танцем и боевым искусством, очень зрелищное действо, происходящее под живое пение и звучание бразильских народных инструментов. Капоэйру придумали рабы, попавшие в Южную Америку.
Бирте Лампарт:
Чем глубже узнаешь чужое, тем меньше оно вызывает возражений…
Еще до приезда в Россию из Германии я поняла, что наши так называемые «демократические» общества, провозглашающие принципы свободы и открытости, на самом деле под словами «толерантность» и «интеграция» в случае меньшинства понимают другое. Вместо уважения и интереса к чужой культуре, вместо ее признания мы стараемся приспособить ее ко всему, что мы считаем цивилизованным и правильным. Однако перед тем, как осуждать непривычный образ жизни, нужно его понять, а единственная возможность понять культуру — это познакомиться с ней, и чем глубже и тщательнее, тем меньше остаётся непонятного и вызывающего возражения.
Сначала я работала в АДЦ МЕМОРИАЛ как переводчик материалов по защите прав мигрантов и цыган. Но потом я получила счастливую возможность поехать в цыганское поселение — чтобы заниматься с детьми английским языком. Табор поразил меня пестротой и какой-то бьющей через край энергией. Дети дети разного возраста бегали по укатанным грязным дорогам. Гостеприимством цыгане похожи на русских:они сразу пригласили меня к себе домой, угостили чаем и рассказали о своих трудностях — например, о тех препятствиях, которые женщины встречают, когда хотят устроиться на работу. Недавно фирма по продаже цветов, которая находится неподалеку, объявила о 40 вакансиях, но как только они узнали, что к ним хотят поступить на работу цыганки, немедленно отказали. Ни одна из женщин не имеет официального места работы.
Другая проблема — школа. Цыганские дети учатся максимум до 5-го класса, да еще и в отдельном здании, фактически не имея возможности получить полноценное образование. Многие дети хотели бы учиться вместе с русскими детьми, так же считают и некоторые наиболее прогрессивные цыганские родители. Но пока школа идет навстречу только на словах, и ситуация не меняется в лучшую сторону.
Итак, мы стали заниматься английским языком, начав с простых фраз знакомства и маленьких диалогов, а потом пели песни, считали и учили английский алфавит. Дети-пятиклассники, которые уже немного изучали язык в школе, перечисляли разные страны и языки мира, пытались писать слова на доске – и это при том, что английский для них второй иностранный (после русского).
Каждая поездка в табор приносила мне большое удовольствие: я отдыхала от шумного города, чувствовала свою нужность, да и глаза детей сияли от радости во время наших занятий. А потом — довольно спонтанно — у меня получилось привезти в табор моих друзей-капоэйристов и устроить мастер-класс.
Сначала мы рассказали об истории капоэйры — боевом искусстве бразильских рабов. Дети слушали очень внимательно, иногда Валя, которая преподает цыганские танцы, переводила наши слова на романес. А потом мы все вместе стали петь песни, отбивая ритм руками, разучивали основные шаги, уходы, удары и даже акробатические элементы — и дети на лету схватывали правильные мелодии, ритмы и движения. В конце мы играли парами в «рода», что означает по-португальски «круг».
Итак, петербургские капоэйристы впервые встретились с цыганами, о которых они до этого знали очень мало и которые в России часто воспринимаются только через призму предрассудков. А цыганские дети познакомились с культурой далекой страны, о которой они не имели никакого представления. Самым интересным для меня в этой встрече было то, что благодаря новому — красивому и одновременно немного опасному — танцу, через «третью» культуру сблизились люди разных национальностей.
Андрей «Пронту» Гирко, тренер по капоэйре
Когда я впервые вез своих учеников для проведения мастер-класса для детей из цыганского табора, мне было тревожно, было даже ощущение опасности. Да, предупредили… Да, подготовлен. Но где-то на задворках сознания засело: «Держись подальше от цыган».
Первая же встреча как будто подтверждает опасения. Цыганский мужчина, увидев камеру у меня в руках, подошел и достаточно жестко сказал:
– Быстро убери камеру, чтобы здесь снимать, надо у меня спросить.
– Простите, можно мне здесь поснимать? – спрашиваю в ответ.
– Ты что, не понял? Получить хочешь? – было понятно, что не шутит.
А потом мы встретили детей. И это было замечательно. На просьбу проводить нас до Дома культуры они сначала ответили неохотно. А потом разговорились, развеселились, и дорога за разговором и прибаутками прошла незаметно.
В Доме культуры – толпа. Дети репетируют национальные танцы. Девушки в цветных юбках, некоторые парни в костюмах-тройках. Появление группы взрослых русских, да еще в белой форме, вызывает повышенный интерес. Начинаем… Музыка, ритмичные движения, веселая атмосфера… Дети включаются в процесс моментально. Смех, акробатические движения, полное отсутствие дисциплины. Стоп. Объясняю, что капоэйра – боевое искусство, и дисциплина имеет принципиальное значение. Смех. Повторяю, но тон чуть громче и чуть жестче. Стихли. Иерархию чувствуют моментально, уважение к старшим впитано с молоком матери. А дальше был праздник. То, на что моим ученикам потребовалось пара недель, эти ребята сделали за несколько минут. Страха перед выходом в роду-круг нет вообще, песни на португальском языке понимаются и принимаются на ура, подпевают как могут, хлопают в ладоши не только на раз-два-три, но и умудряются украшать, усложнять ритмы… Удивительная музыкальность! Забывают движения капоэйры – тут же начинают танцевать свои танцы. Энергетика, которую создают в кругу несколько 12-14-летних ребят, затмевает напрочь круги-роды, которые устраивают взрослые капоэйристы со стажем. Каждое смелое движение в кругу одобрительно поддерживается криками и свистом. Праздник, одним словом!
Вторая и третья поездка прошли уже в совершенно другом ключе. Нас ждут, нам рады, с нами фотографируются. Детей больше, они не только открыты и готовы заниматься дальше – они помнят абсолютно все, чем занимались на предыдущих занятиях. Они приглашают нас приехать снова.
Для меня это был удивительный опыт. Несмотря на то, что я уже принимал неоднократное участие в различных проектах, нигде еще меня и мою команду не встречали с таким теплом, таким интересом и радостью. Связано это, конечно, с тем, что эти дети живут совершенно обособленно и любое развлечение становится для них событием почти планетарного масштаба. Городские дети, даже из детских домов, избалованы вниманием городского правительства и разных благотворительных организаций, цыганские же дети в силу исторических причин и сложившегося в таборе уклада изолированы от общения с миром, и их контакты с системой образования, спортом, современной культурой явно недостаточны. Я хочу выразить свою благодарность Бирте Лампарт – волонтеру из Германии, которая познакомила нас с табором, Анне Петровне Коноваловой – преподавателю танцев, которая абсолютно самостоятельно делает огромную работу для детей табора и, конечно, своей команде, ученикам группы «Мундо Капоэйра», без которых проект просто не состоялся бы.
Анастасия «Сардинья» Пупынина, ученица группы «Мундо Капоэйра»
Первой моей реакцией в ответ на предложение моего друга и тренера по капоэйре Андрея поехать в табор, было любопытство. Слова «табор» и «цыгане» звучат чуждо, почти незнакомо для меня. С детства в связи с ними я улавливала в интонациях какую-то тогда непонятную мне отчужденность и дистанцию. Отношение к ним, как к группе неприкасаемых впоследствии укоренилось настолько, что перестало вызывать сомнения («Закрой сумку, там цыгане» – «Почему?» – «Потому что цыгане»). Поездка вместе с группой Mundocapoeira стала удачным поводом для того, чтобы эту дистанцию сократить, или хотя бы осознать ее размеры.
Отчасти мной руководили и профессиональные интересы: я изучаю культурную антропологию, и уже во время первой поездки обозначился ряд проблем, которые без непосредственного контакта остались бы незамеченными. К таковым можно отнести отношения цыган из табора к цыганам, живущим и работающим в городе; организация школьного образования; сам ДК, в котором мы преподаем, в качестве пространства, объединяющего образование, парикмахерскую, обувной магазин, центр для дискотек и, возможно, еще что-то (я не уверена, что была везде). В конце концов, даже собрание биографических интервью было бы очень интересным, а кроме того, продемонстрировало бы довольно ясно: реальность этих людей совсем другая.
После первой тренировки мы смогли немного пообщаться с учительницей ребят, Анной Петровной. Многое из того, что она рассказала, на первый взгляд показалось удивительным – никто не переезжает в город, девочки 12-13 лет скоро выходят замуж, а парни в это же время бросают школу и начинают работать, чтобы содержать свою семью. Надо же, подумалось тогда, только что мы пытались убедить своих учеников, что сделать «колесо» – это не трудно и не страшно, а они, как и полагается переходновозрастным подросткам, хихикали, держались парами и тройками, и, если и пробовали, то не верили, когда мы их хвалили. А летом они будут жить вместе как семейная пара. То есть, только что они вели себя так, как я сама вела себя в их возрасте, а летом будут в такой ситуации, в которой я буду еще нескоро и к которой чувствую себя пока не готовой.
Тренировка длилась около двух часов. За это время мы успели поговорить об истории капоэйры, размяться, проделать несколько упражнений из базового шага, затем попробовать «колесо» и в заключение поиграть и попеть.
Невероятный, бьющий через край энтузиазм детей и их энергия поначалу немного испугали, но вскоре наоборот стали побуждать к тому, чтобы их обучать – что еще нужно, как не воодушевленные ученики? Но для того, чтобы к чему-то прийти, требовались «индивидуальные занятия», и на второй тренировке каждый из нас выбирал себе 1-3 детей, с которыми делались общие упражнения. Найти баланс между веселым времяпрепровождением и серьезными занятиями довольно трудно, но я думаю, что со временем нам это удастся.
В течение последнего года мне доводилось работать с детьми, но их никогда не было так много за один раз. Перед поездкой я нервничала – как все пройдет, что если никому не понравится, что если мой уровень недостаточно высок для того, чтобы учить кого-то другого и т.д. Однако все получилось здорово: дети были довольны, мы – не меньше. Обратный путь до станции «39 км» сопровождался громкими криками, приглашениями и новогодними пожеланиями – и тут мы кричали так же громко.
Лилия «Наризинья» Филлипова, ученица группы «Мундо Капоэйра»:
Уже два раза я побывала в цыганском таборе в Пери. И теперь, наверное, уже можно об этом говорить не как о случайности, а как о более или менее осознанном поступке.
Наверное, каждого человека рано или поздно одолевает вопрос собственной «полезности», и я не стала исключением. Так что в первую очередь я очень благодарна своему тренеру за то, что он мне дал возможность почувствовать свою –«нужность», что ли?
Конечно, в реальности цыганский поселок оказался немного не тем, что я себя представляла. Начнем с того, что до этого слово «цыгане» с раннего детства для меня было каким-то разноцветным, шумным, музыкальным, но, несомненно, негативно окрашенным. «Украдет и посадит в мешок», «Наколдуют и порчу нашлют» – кто не слышал этого от своих родителей, бабушек и дедушек? Поэтому, честно признаться, ехать было страшно. А что мы вообще знаем о этом народе? Лично я, как оказалось – ничего.
Эти цыгане живут в отдельном поселении, очень обособленно от местных жителей. Их дети заканчивают в лучшем случае начальную школу, потому что наша школьная система не может принять таких необычных учеников. Лет с 14-ти их детство заканчивается и начинается взрослая жизнь. Это то, что я услышала от учителей и самих детей.
В самом поселении мы не были, занятия проводятся в Доме культуры (приятном и отремонтированном, кстати говоря) под присмотром учительницы. Она же и провожает их до табора, когда начинает темнеть. Про Анну Петровну вообще стоит как-нибудь рассказать отдельно, потому что то, что она и делает и как, произвело на меня огромное впечатление.
Сами дети при первом впечатлении меня тоже поразили – это какой-то вечный двигатель, сумасшедший, энергичный и безумно харизматичный. Сначала они отнеслись к нам довольно настороженно, но уже через полчаса с гордостью показывали дискотечный зал и просили сфотографировать. Да, дети есть дети – но через эти полчаса я уже позабыла, что это и есть те самые цыгане, которым меня стращали в детстве.
Вообще они очень музыкальны, и если и не очень спортивно подготовлены, то желание и энергия заменяют все недочеты. Особенно мне понравился мальчик Джованни, потому что все схватывает все на лету. Конечно, привлечь внимание детей и заставить слушаться под силу далеко не каждому, но тем больше хочется найти с ними общий язык.
Мы жертвы своего воспитания, тогда как наши родители – жертвы своего. Но когда я видела, как цыганские дети распевают только что выученные песни, выбегая из зала, а параллельно их учительница рассказывает, кто из них выходит замуж в этом году, – я поняла, что навязанные мне стереотипы улетучились.
Валерия «Жагуара» Сонникова, ученица группы «Мундо Капоэйра»:
Оказавшись в таборе впервые, осознаешь степень своей отдаленности от мышления обитающих здесь людей. Они сохранили вековые традиции в том виде, в котором, как нам кажется, их придерживались в давние времена. Мужчины здесь – это видные главы семьи, не подпускающие к своему «гнезду» незнакомцев, активно и громко заявляющие о своих правах сразу же, с молчаливого согласия своих «разноцветных» жен. Женщины – зачастую невообразимо красивые – выразительными чёрными глазами наблюдают за происходящим и молчат, чтобы потом, громко смеясь, обсудить увиденное с подругами.
Не стоит, однако, думать, что цыгане живут, как в Средневековье: они работают, как и все мы, покупают вещи в таких же магазинах. Они открыты ко многим инновациям, принимают в свой уклад множество вещей, которые есть и в наших домах. Правда, с образованием проблемы: уж очень плохая школа…
А дети – они и в таборе дети! Что им ни предложи – лишь бы было шумно, с музыкой и с улыбками. Дети сразу же откликаются на искреннее внимание по отношению к ним. Возможно, сначала наш приезд восприняли как дежурный визит «добрых дяденек и тётенек, жаждущих помочь бедным детишкам». Но потом дети поняли, что мы испытываем к ним искренний интерес. Дети поверили нам. И это очень ценно. Это важнее всего во взрослой жизни – когда тебя ждут и тебе верят. Быстрей бы снова туда поехать!