Обратная связь Так считает Томаз Михайлович Тоганидзе, член президиума грузинского землячества «Иверия» в Петербурге.
-Томаз Михайлович, какова в Петербурге ситуация с мигрантами из Грузии? Можно ли ее сравнить с положением выходцев из стран Центральной Азии?
-Из Грузии нет массовой миграции, поэтому таких проблем, как с Молдавией, Узбекистаном или Таджикистаном, с Грузией нет. Сейчас у России с Грузией отсутствуют дипломатические отношения, но таких проблем не было и прежде – массово на заработки из Грузии ее граждане никогда не уезжали.
-Сама грузинская диаспора большая?
-Да, но она, как слоеный пирог, состоит из нескольких групп. Первая – это грузины «российского разлива», которые в третьем, четвертом поколении здесь живут, у них только фамилии грузинские остались – Сванидзе, Басилашвили. Есть те, кто попал сюда в советские времена. Например, я: приехал сюда в 1972 году, после женитьбы на ленинградке. Я животновод по образованию, увлекался генетикой, и только в Москве и Ленинграде тогда можно было что-то сделать в этой области науки. Поступил в аспирантуру Института генетики и животноводства в Пушкине и проработал там почти 30 лет. Третий слой – конец брежневской эпохи, когда из Грузии поехали в центр Союза те, кто стремился заработать: в Грузии тогда организовались подпольные цеха, ездили на стройки, на шабашки. И четвертый слой – те, кто после войны с Абхазией убежал в Россию. Кстати, грузины не живут практически в сельской местности, основной костяк грузин в городах – служилые люди: врачи, инженеры, ученые, люди искусства. Всего по всей России грузин, по неофициальным данным, около 600 тысяч.
-Как, по вашему мнению, чувствуют себя в России выходцы из Грузии?
-На бытовом уровне как дружили, так и дружим. Но, конечно, все зависит от конкретного человека, от исторического периода: когда отношения Грузии и России портятся, это и на отношения между конкретными людьми влияет. Например, я однажды услышал от коллеги, с которой почти 30 лет проработал: «Чего ты распинаешься? Если не нравится, убирайся к себе в Грузию». Конечно, в отношении грузин нет такой агрессии и такого произвола, как в отношении выходцев из Таджикистана или Узбекистана. Хотя напротив нашей грузинской церкви на Старорусской улице экстремисты написали на заборах лозунги: «Мы здесь, мы еще придем…»
-Отношения с правоохранительными органами испортились после военных действий?
-К сожалению, да, и со мной лично такое случилось, как раз в начале осени прошлого года. Я только вышел после больницы, решил поехать в церковь. После службы сел в машину, и тут ко мне подходит милиционер: «Ваши документы!» Показал – без паспорта вообще не выхожу из дома. Он посмотрел и говорит: «Пройдемте в отделение, вы похожи на одного бандита, там напишите объяснение». Я ему говорю «Документы вы видели, если я бандит, вызывайте наряд. Я никуда не пойду, я гражданин Российской Федерации и не вчера сюда приехал, ваше требование незаконно, мало ли кто на кого похож». Хорошо, что кто-то из моих друзей вернулся, этому милиционеру объяснили, что он нарушает закон. Я потом еще часа полтора сидел в машине, приходил в себя – сердце разболелось. И такие эпизоды были с очень уважаемыми людьми – с врачами, учеными.
-Если у вашей культурной автономии возникнут проблемы, будете ли обращаться к властям и рассчитывать на их понимание и поддержку?
-Президент нашего землячества, Бадри Какабадзе, -не последний человек в городе, довольно крупный предприниматель. Он вхож в кабинеты власти. Внешне все благопристойно – мы бываем на разных встречах, на «круглых столах», власти к нам относятся нормально. Но на наши мероприятия, которые мы организовываем, они не приходят. Отношения корректные, но дружескими и теплыми их не назовешь.
Беседовала Наталья ШКУРЕНОК