Обратная связь Это история о том, как мы пытались защитить в российском суде права цыганских детей на образование и что из этого вышло. О том, как понимают интеграцию местные власти в российских регионах и почему слово «дискриминация» является запретным в российских судах…
Как мне кажется, судебное дело, о котором пойдет речь, несмотря на некоторые процессуальные и юридические недостатки, тем не менее, является показательным — и в смысле структурной дискриминации цыган, и в качестве демонстрации недостатков национальной судебной системы, неэффективности внутригосударственных механизмов защиты прав (того, что в терминах Европейской конвенции определяется как «отсутствие эффективных мер защиты» нарушенных прав).
Обстоятельства дела
В рамках проекта «Правовая помощь поселениям цыган в России» АДЦ «Мемориал» подготовил и попытался осуществить судебную защиту прав цыганских детей пос. Калинин Тамбовской области. Как это часто практикуется в российских регионах, школьники-цыгане здесь обучаются отдельно от детей других национальностей, в «цыганской школе», которая юридически является филиалом школы соседнего крупного поселка, а фактически ни организационно, ни материально-технически не приспособлена для нормального обучения детей. Достаточно сказать, что здание не было специально построено для школы, ремонт в нем практически не проводился, крыша могла в любой момент обвалиться, а дети разных годов обучения вынуждены были сидеть в одном помещении, не говоря уже о том, что не было спортивного зала и столовой, предписанных федеральными нормами.
Нужно сказать, что в истории образования детей поселка Калинин был период, который можно считать некой попыткой интеграции: несколько месяцев дети ходили в «общую» школу поселка Кузьмина Гать. Но после первых же недель совместного обучения стали возникать конфликты. Цыганские дети жаловались на притеснения со стороны других учеников и несправедливое отношение учителей. По свидетельству детей и родителей, даже от учителей им приходилось слышать выражения «грязные цыгане» и «сатанята». Цыгане отказались пускать своих детей во враждебную школу, а директор тут же провела «родительское собрание», результатом которого стало получение формального отказа родителей от обучения в общей школе. Администрация школы избавилась от «трудных» учеников, а родители по-своему защитили своих детей от нападок школьников-нецыган.
Не оценивая справедливость взаимных упреков и не вдаваясь в подробности конфликта, который мог бы стать, но не стал предметом отдельного расследования и не вызвал адекватной реакции школьной администрации и прокуратуры, можно отметить самое, на мой взгляд, важное: общую незаинтересованность в конечном результате — получении качественного образования — всех участников процесса. Кроме, пожалуй, детей, роль и защищенность интересов которых в этой ситуации, к сожалению, была принесена в жертву.
Наиболее сознательные из цыганских родителей все же понимали важность образования и недостаточность тех знаний, которые их дети получают в цыганском «филиале». Часто сами не умея читать и писать и уж тем более не имея представления о федеральных образовательных стандартах, цыгане по-своему верно оценивали уровень знаний своих детей. «Что ж он уже в четвертый класс ходит, а читать и считать не умеет?» — с такими словами они обратились к посетившим табор сотрудникам АДЦ «Мемориал», наперебой перечисляя неудобства и несправедливости, которые приходится терпеть их детям.
Подготовка иска
Для защиты прав цыганских школьников и их родителей было решено обратиться в суд. Тем более что основания для такого обращения были, как нам представлялось, несомненными. Поскольку ранее в аналогичных делах суды часто отказывали по причине «недоказанности» дискриминации, мы стали готовить для представления в суд новый вид доказательства — результаты независимого тестирования цыганских детей.
Низкое качество образования: новые инструменты доказывания
Тестирование качества знаний цыганских школьников проводилось экспертами в сфере образовательных стандартов, была разработана специальная методика. Тестирование проводилось в тех таборах, в которых родители заявляли о низком качестве образования своих детей. Получив письменное согласие родителей, эксперты и сотрудники АДЦ «Мемориал» выезжали в компактные цыганские поселения для собеседования с детьми. Так, в 2010 году было проведено тестирование в пос. Нижние Вязовые (Республика Татарстан), пос. Супонево (Брянская область), пос. Калинин (Тамбовская области) и пос. Пери (Ленинградская область).
Тестовые задания состояли из вопросов по различным предметам школьной программы, детей просили прочитать несложные тексты, решить простые математические задачи. Нужно сказать, что дети с готовностью отвечали на вопросы, которые вызвали огромный интерес и у родителей. Эксперты отмечают, что дети проявляли находчивость и сообразительность, отвечая на вопросы, но, к сожалению, полученных в «цыганских школах» знаний оказалось недостаточно — крайне низкое качество образования и несоответствие федеральным стандартам во всех таборах, в которых проводились исследования, получили полное подтверждение. Поскольку основной целью тестирования был сбор доказательств для дальнейшего судебного обжалования (а в перспективе — исчерпания средств национальной защиты для подачи жалоб в Европейский суд по правам человека), то сам процесс исследований и их результаты тщательно фиксировались (есть видео- и аудиозаписи, а также справки, содержащие выводы экспертов).
Основания иска
После подготовки доказательств был составлен гражданский иск в суд Тамбовского района с требованием признать дискриминацию и восстановить нарушенные права цыганских детей. В иске были изложены обстоятельства нарушения прав цыганских детей на образование, со ссылкой на практику Европейского Суда по правам человека.
Европейский Суд уже дал правовую оценку подобных ситуаций в решениях «Сампанис и другие против Греции» (№32526/05, 2008), «Оршуш и другие против Хорватии» (№15766/03, 2010). Европейский суд признал дискриминацией помещение школьников цыганского происхождения в «специальные школы», где они получали образование худшего качества.
Именно низкий уровень образования, таким образом, является тем качественным показателем, который позволяет выявить дискриминацию. С одной стороны, низкое качество образования является результатом дискриминационных условий обучения цыганских школьников (обучение отдельно от других детей, в худших условиях, отсутствие квалифицированных педагогов), а с другой стороны, играет системообразующую роль в дальнейшем нарушении прав: препятствует продолжению образования более высоких ступеней и обучению в «общих» классах, получению высшего образования и трудоустройству. Здесь интересно отметить непосредственную связь с реализацией права на труд: для того, чтобы воспользоваться государственной услугой по трудоустройству и встать на учет на биржу труда, необходимо предоставить документы, среди которых — документ об образовании (если человек ищет работу впервые). Таким образом, невозможность продолжить образование для цыган означает впоследствии невозможность обратиться за государственной помощью в реализации в том числе и права на труд.
В качестве ответчиков по иску были заявлены администрация района, управление образования и администрация школы. Для представления интересов заявителей в суде был заключен договор с адвокатом Тамбовской городской коллегии адвокатов В.А. Шайсиповой.
Судебный процесс
Иск был принят к производству в суде Тамбовского района 5 октября 2010 года, предварительное заседание состоялось 25 октября. Начало, таким образом, было обнадеживающее: судья Пичугин, рассматривающий дело, принял решение рассматривать иск о дискриминации по существу (ранее в аналогичных делах уже на этой стадии судьи отказывали в рассмотрении), обязал ответчиков (представителей государственных органов) предоставить необходимые документы и обосновать свою позицию. Жительницы поселка, вдохновленные тем, что их принимают и выслушивают в суде, были полны энтузиазма и готовы приезжать на все заседания (что, к слову, было не так просто, поскольку суд находится достаточно далеко от цыганского поселка, а какой-либо прямой транспорт отсутствует). Мы с адвокатом Валентиной Алексеевной Шайсиповой разъяснили истицам их права и оформили доверенности.
Следующее заседание состоялось 23 ноября 2010 года: были заслушаны истицы, представители ответчиков, адвокаты.
В качестве основных аргументов управление образования и администрация высказывали следующие довольно странные мысли: такие же плохие условия и в других школах района, так что никакая это не дискриминация; качество образования цыган вполне соответствует стандартам, просто необходимо учитывать субъективные особенности детей» (как «расшифровала» одна цыганка: «Вы учите нормально, просто наши дети дураки, — так, что ли?»).
Ответчики вообще возражали против слов «дискриминация» и «сегрегация», поэтому пытались (вместе с судьей) склонить истцов к “уточнению» исковых требований: обещали цыганам построить новую хорошую школу и хотели представить это как основное требование.
Что касается необходимости позитивных мер и интеграции цыганских детей, тут представители школы и администрации заявили: «А по поводу интеграции у нас имеется ПАЗик!» (то есть техническая возможность возить детей в «общую» школу; правда, как позже выяснилось, есть «ПАЗик», но нет водителя).
В ходе заседания ответчики (представители администрации, директор школы) пытались манипулировать отношением истиц, обещая сделать ремонт в школе (что, на наш взгляд, и так является прямой обязанностью местных властей, тогда как компенсация была заявлена за уже нарушенные права детей и их родителей).
Заслушав стороны, судья принял решение привлечь прокуратуру и органы опеки, а также истребовать доказательства, которые так и не были представлены ответчиками.
Но уже 16 декабря 2010 года, на следующем заседании, все надежды на интересное дело о дискриминации в национальном суде со ссылкой на международную практику и реальным внимательным изучением всех обстоятельств были разрушены российской административной и судебной действительностью…
Администрация района использовала самую простую схему давления на истцов, с которой АДЦ «Мемориал» пытается бороться на протяжении уже многих лет помощи цыганским поселениям: районная администрация собрала всех мужчин табора и дала понять, что если женщины и дальше будут выступать в суде с иском к органам власти, то у жителей табора, многие из которых проживают в незарегистрированных домах, могут возникнуть серьезные проблемы, в том числе выселение и снос «самовольных построек». В реальности этих угроз у жителей табора не было оснований сомневаться, поэтому мужчины строго-настрого запретили своим женам ходить в суд, общаться с адвокатом, а также рассказывать кому-либо об угрозах администрации (все это выяснилось гораздо позже, после бесед с жителями табора, а на самом заседании для нас с адвокатом «отказ от иска» наших заявителей стал неприятным сюрпризом).
Представители администрации лично обошли все цыганские дома и заставили женщин подписать заявление об отказе от адвоката и юридической помощи АДЦ «Мемориал», причем это заявление было представлено неграмотным истицам как заявление «о строительстве школы». В тот же день была оформлена доверенность на нового представителя — некую адвоката Сергееву, которую истицы даже ни разу не видели. Возникает закономерный вопрос: как может адвокат представлять интересы доверителей, с которыми не только никогда не встречался, но даже и не разговаривал? И второй вопрос: как может защитить права истцов адвокат, фактически нанятый ответчиком, и как в этом случае быть с принципом состязательности процесса?
И точно: «защита» прав истцов новым адвокатом выразилась в мгновенном «отказе от иска», причем без всяких гарантий со стороны ответчиков, без заключения мирового соглашения, что в любом случае не может быть в интересах истцов. Истцы даже и не знали, что произошло в суде: им запретили ходить на заседания, а о том, что адвокат отказался от иска, жительницы поселка узнали гораздо позже, когда ничего изменить было уже невозможно.
При этом истицы, разумеется, не знали последствий отказа от иска в гражданском процессе (согласно ГПК, повторное обращение в суд по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается, что должно быть разъяснено судом сторонам). Судья не мог не знать об уровне правовой грамотности истцов, но принял отказ от иска, не убедившись в том, что последствия отказа ясны истцам.
В итоге 22 декабря 2010 года было принято решение о прекращении дела в связи с отказом истцов от иска. На заседании истцы не присутствовали, а адвокат от АДЦ «Мемориал» уже не имела полномочий представлять интересы истцов, в связи с чем судебные пути защиты были закрыты. Таким образом администрация и школа «обезопасили» себя от судебной защиты прав цыганских детей.
К вопросу о независимом суде и справедливом судебном разбирательстве
Хуже всего в этой судебной истории, на мой взгляд, даже не угрозы администрации и враждебность школы, а роль «независимого» и «объективного» суда. Независимость и самостоятельность суда вообще — важнейший критерий состояния правовой системы государства и ключевое условие эффективности юридической защиты прав в правовом государстве. Дискриминация со стороны представителей судебной власти наиболее опасна и, к сожалению, не менее распространена, чем в других государственных структурах.
В «тамбовском» деле мы столкнулись с трудностями судебной борьбы с органами исполнительной власти. Даже если формально судья соблюдал все процессуальные нормы, но по существу все было устроено в интересах ответчиков: судья, к примеру, участвовал в давлении на истцов, не убедился в том, что истцы согласны с отказом от иска и понимают его последствия, с легкостью принял весьма сомнительный отказ от иска. Мы не можем утверждать, что судья нарушил какие-либо правовые нормы, но описанная ситуация позволяет сделать вполне определенные выводы о независимости и объективности российского суда в делах, где ответчиками выступают государственные органы…
К вопросу об адвокатах и адвокатской этике
Вызывает возмущение и роль «нового адвоката» цыганских заявителей. Очевидна была связь адвоката с администрацией (эта связь не скрывалась даже перед судом: доверенности от истцов «подвез» в суд представитель ответчиков, пояснив, что доверенности «подготовили только вчера поздно вечером»). В итоге адвокат, ни разу не встречаясь с заявителями, отказалась от их имени от иска без всяких гарантий и компенсаций.
Роль и назначение института адвокатуры — защита прав, и здесь не может быть никаких компромиссов. Если адвокаты начнут участвовать в соглашениях против своих доверителей, то ни о какой состязательности говорить вообще не придется.
По роду своей деятельности АДЦ «Мемориал» постоянно сотрудничает с адвокатами, в основном практикующими в сфере правозащиты (исчерпания и подачи жалоб в Европейский Суд, обжалования действий и решений государственных органов, дискриминационной практики). В ходе сотрудничества с адвокатами мы постоянно убеждаемся в том, что помимо глубокого знания права и профессионализма адвокату необходимы определенные моральные и человеческие качества, гражданское мужество, особенно в делах, которые касаются дискриминации и защиты прав человека. Похожие гуманистические идеи содержит и «Кодекс профессиональной этики адвоката», обязательный для соблюдения корпоративный акт (за несоблюдение этого Кодекса предусмотрена вполне реальная ответственность — дисциплинарная, вплоть до прекращения статуса адвоката). Адвокат должен защищать законные интересы доверителя всеми возможными способами, действовать порядочно и руководствуясь исключительно соображениями пользы заявителя.
В описанном деле по школам адвокат АДЦ «Мемориал» Валентина Алексеевна Шайсипова именно так подходила к делу, использовала все законные средства для защиты прав доверителей-цыган, стойко противостояла бездействию и открытой враждебности государственных структур. К сожалению, даже такое отношение не помогло организовать эффективную судебную защиту. Но это уже скорее к вопросу о независимости и компетентности российского суда…
«Круговая порука» государственных органов: солидарное бездействие
Защитить права детей в суде не удалось. Страшное слово “дискриминация” оказалось запретным в российском суде: у нас, как выяснилось, нет и не может быть дискриминации, а есть проблемы с финансированием и с отсутствием водителя автобуса. В очередной раз проблема дискриминации была переведена из правозащитной плоскости в практическую и экономическую. Нет и не может быть в тамбовской школе дискриминации, а есть проблемы с детьми, с родителями, с мотивацией, с дорогами, с погодой… — короче говоря, с объективными условиями, повлиять на которые местные власти, как ни стараются, но, вот ведь незадача, никак не могут. И что самое печальное – российский суд такой подход всячески поддерживает. Зачем рассматривать непонятное дело о дискриминации по существу, если можно свести все к спору о строительстве новой школы? Пообещать построить школу взамен отказа от иска, а ещё проще – пригрозить выселением «незаконных» истцов, заставить неграмотных людей подписать доверенность адвокату, которого они никогда не видели, но с которым ответчикам и судье будет очень легко договориться… Обычные методы российской административной практики, в которую, к сожалению, можно включить и судебную практику – когда суды входят в систему «круговой поруки» местной власти.
Попытки защитить права детей в других специализированных органах были не более успешными. Обращение к Уполномоченному по правам детей в Тамбовской области, который, как мы полагали, должен интересоваться любой информацией и нарушении (или возможном нарушении) прав детей в регионе, более месяца оставалось без ответа. Когда ответ был наконец получен, стало ясно, что позиции Уполномоченного и администрации совпадают: оказывается, права детей не нарушаются, просто в связи с отказом родителей отпускать детей в школу в соседнем поселке, для цыганских школьников введена очно-заочная (вечерняя) форма обучения. Кроме того, как достижение местной власти преподносится составление сметы ремонта здания школы. Таким образом, уполномоченный по правам детей явно рассматривает ситуацию со стороны администрации, а не детей, действуя как один из элементов административной машины. И надо сказать, что такая ситуация — не редкость для института уполномоченных по правам человека, что, на мой взгляд, указывает на непродуманность и неэффективность самого института. Деятельность по защите прав человека в «государственно-административном» оформлении приобрела все те недостатки, которые свойственны государственным органам. Финансовая и организационная зависимость от государства явно не пошла на пользу «правозащитной» составляющей идеи института омбудсмена.
И напоследок
В ответе на запрос АДЦ «Мемориал» в районное Управление образования в качестве одного из достижений было представлено написание отчета «Цыгане в России и на Тамбовщине: проблемы интеграции». К сожалению, сам текст отчета нам не прислали, но можно догадаться, что, поскольку одной из «эффективных» мер в письме заявлено «составление проектно-сметной документации на реконструкцию здания в летний период», «проблемы интеграции» цыганских детей «на Тамбовщине» в ближайшее время решены не будут (это подтверждается последними известиями из табора об ухудшении положения детей после отказа от иска). Как и проблемы дискриминации, говорить о которых в российских судах запрещено под страхом отказа в правосудии, о чем мы убедились на собственном опыте в «тамбовском» деле.
Анна Удьярова