Эта история – еще одно подтверждение тому, что инновационное развитие, улучшение качества образования зависят прежде всего от педагога.
Средняя школа № 135 находится в микрорайоне «Бронный», одном из самых «интернациональных» местечек Новосибирска – здесь учатся дети 7 национальностей. А первый класс в 2007 году получился и вовсе удивительным – русский язык оказался неродным для половины детей. Причем шестеро из 14 «новеньких» оказались цыганятами. Людмила Юрьевна Элерт, учитель начальных классов, за 14 лет работы впервые столкнулась с проблемой обучения детей, которые плохо понимали русский язык. Впрочем, дело ведь не только в разных словах – труднее преодолеть разное отношение к жизни. Напрасно она объезжала городские библиотеки и перелопачивала Интернет – литературы о том, как учить на русском нерусских, практически нет. Но характер у Людмилы Юрьевны настоящий сибирский. В работе действует так же, как в любимом лыжном спорте: когда трудно – плачет, но все же идет вперед. Скромная учительница сделала то, чего до нее почему-то не догадывались сделать другие. Чтобы понимать своих учеников, она изучила цыганский. А в помощь коллегам составила разговорник и написала методическое пособие.
День знаний 2007 года Людмила Юрьевна Элерт запомнила на всю жизнь. Зашла в свой первый класс и … не увидела детей: кругом были мужчины и женщины в ярких одеждах. Сказала «здравствуйте» и не услышала русской речи в ответ. Долго утихомиривала мам и пап, тетей-дядей, бабушек-дедушек своих учеников. Ее заметили только для того, чтобы дать наставление: «Ты, девка, уж научи их, а то мы-то неграмотные. Наши дети должны учиться!» И разноцветная толпа снова зашумела на цыганском. Следующий, будний день, потряс не меньше – дети опять пришли вместе со всем «табором». Взрослые уселись за задними партами и, поплевывая на пол шелухой семечек, принялись увлеченно переговариваться друг с другом, не замечая учительницу. На переменках было еще хуже – цыганята, как выяснилось, не умеют ни общаться с другими детьми, но и играть. Если маленького «чаворо» кто-то нечаянно задевал, тот бросался в драку. Особенно отчаянно, «до первой крови», сражались девочки. На помощь отпрыскам кидались шумные родственники, так что крик стоял на весь этаж.
Впрочем, самое трудное оказалось впереди. Коллеги Людмиле Юрьевне, сочувствуя, советовали не тратить понапрасну силы и нервы: все равно, мол, цыганята не смогут научиться читать и писать, ведь русский язык знают плохо. На первом же уроке выяснилось, что учительница и дети не в состоянии понять друг друга. Она проговаривает гласные – они веселятся: думают, что поет! Азбука рассчитана исключительно на русских детей, и русских книжек цыганятам никто не читал. Первую согласную «Н» изучали 10 часов! Людмила Юрьевна попросила помочь методиста. Та провела два урока и опустила руки: бесполезно. Учительница поняла – она одна со своими детьми. Думала, думала и …пошла в гости к таким нестандартным ученикам. На всякий случай всех предупредила в школе, телефон держала наготове – боялась. Оказалось, напрасно. Вопреки расхожему мнению, цыганские дома чистые и красивые. Днем даже не закрываются – любой может войти. Хозяева встретили радушно, вначале усадили за стол, потом показали, как живут ребятишки – очень много игрушек, мультиков и ни одной книжки. Поведали ей о своих мечтах: чтобы дети выучились и приобрели хорошие профессии. Впрочем, больше это напоминало театр пантомимы. Немногие взрослые «рома» изъясняются на русском языке, между собой – только на цыганском. Людмила Юрьевна понимала их чудом – видимо, оно называется любовью: к детям, к своей работе. А цыгане ее – душами. Во всяком случае, на следующий день после визита учительницы не стали вваливаться в класс всем табором – поверили, что здесь их чад не обидят. Людмила Юрьевна же решила изучать цыганский. Помогло сразу. Дети на замечания по-русски не реагировали, а сказала: «На гвалтынэн (хватит кричать)!» – притихли.
Цыганские мамы и папы уже в октябре стали спрашивать, когда каникулы: надоело каждое утро собирать детей. На первое родительское собрание не пришел никто. Оказывается, уехали в баню, а потом – кто же ходит в школу вечером?! Пришлось «учить» не только ребят, но каждого взрослого в отдельности. Долго не могла найти подход к одному папе. Лишь в конце первого класса ее озарило: надо было почаще хвалить его дочек, повторяя, что они лучше всех. Цыганята, узнав про близкие каникулы, наоборот, расстроились. «Не надо мне отдыха! – кричала импульсивная Лизэ. – Скучно дома!» Людмила Юрьевна же окончанию первой четверти радовалась, как никогда в жизни – хотелось хоть немного передохнуть от тяжких мыслей, как жить дальше. Ей нужно было не просто научить маленьких чаворэн читать на чужом языке – ей нужно было научить их думать на русском. А как, если для цыган товарищ – «она», голова – «он», и в их языке вообще нет среднего рода? Села за стол в опустевшем классе, машинально выдвинула ящик стола и … расхохоталась: капли успокоительные, валерьянка. Дожила! Вытащила первосентябрьскую фотографию класса, которую давно спрятала подальше – злилась и на себя, и на детей. Вот Жан, веселый и улыбчивый – ну как на него обижаться? Не дано ему считать, зато всегда может поднять настроение. Когда остается за главного, прикладывает ладонь к голове и говорит лукаво: «Есть, капитан!». Вот Лизэ, темпераментная, энергичная. Не может долго выполнять кропотливую работу – все расшвыряет и начинает сыпать проклятьями. Ей надо обязательно дать прокричаться несколько минут. Потом тихонько ей скажешь: «Лизавета моя, ах, Лизавета!», погладишь по головке, и она расцветет в ответ. Хозяйка будет отменная – любит приводить в порядок класс. Лидочка – самая маленькая, заводила, красавица, умница. Правда, когда выходит к доске, боится слово молвить. Надо все время ее подбадривать, поощрять, чтобы разговорилась. В столовой уронила кусочек хлеба на пол. Перекрестилась, подняла. После обеда отнесла кусочек повару, сказав, что хлеб нечаянно упал. Воспитание любви и уважении к дому, к родным у цыган на первом месте. Патрина любит во всем совершенство – сделает ошибку, немедленно требует чистый листок, новую тетрадь, иначе все бросит. Обязательно подходит на переменке обнять учительницу – в цыганских семьях детям разрешают делать все, но нежности не приняты. На ночь их не целуют и одеяло не подтыкают. Людмила Юрьевна ее тоже обнимает: «Сыр о делы, мири Патринака? (Как дела, моя Патрина?)». «Куч» – отвечает она. Значит – хорошо.
– Так может и в самом деле куч? В смысле все не так плохо? – утешала себя Людмила Юрьевна, – Научились ровно писать палочки. Пришлось пропустить начало азбуки и сразу перейти к звукам, зато теперь складываем слова. Поняли, как считать «эти бесчасные клетки, пусть они подавятся», как говорит Лизэ. Да оказывается, мы молодцы! Вон сколько достижений! Молодцы, мои орлята.
«Орлята» с каникул пришли довольные – надоело сидеть дома. Но забыли всё. Людмила Юрьевна по классу летала – от одного к другому, объясняла, заново учила ручку держать. Ни минуты не сидела. Буквы у Патрины получаются широкие и кривые, а у Жана – красивые, ровные. Очень трудно прибавить к трем шесть. На пальцах считать не выходит – их почему-то всегда не хватает. Приклеила на парты бумажные сантиметры из «Икеи», но цыганята путаются, спрашивают: прибавить – это к окну или к двери? А на первом диктанте – катастрофа! Лизэ не написала ни одной буквы. Слезы градом, проклятья сыпятся, тетрадь летит в конец класса. Пришлось усадить к себе на колени, гладить по голове, вытирать слезки. Так жалко стало ребенка – ведь хочет учиться, а не получается.
– Во мне будто все перевернулось тогда, – рассказывает Людмила Юрьевна. – В первой-то четверти все сравнивала с моими бывшими четвероклашками, которым только успевай подавай информацию. Все понимала – трудно усваивать новые правила, общаться в коллективе. Когда начинала учить цыганский язык, сама чуть язык не сломала. Но сердце не принимало, как ни старалась. А тут вдруг увидела своих малышей другими глазами. Они тоже на меня таращатся – страшно им от выходок Лизы, от моих слез, от того, что мамы рядом нет и мучает чужая тетя. Встала, распахнула руки, позвала к себе. И они побежали! Что тут было, вы бы видели! Слияние душ. Лиза плачет, Патрина вторит, Жан глаза таращит, и каждый старается меня обнять, и я каждого. Теперь мы единое целое.
В декабре первоклашки уже лихо складывали слоги, писали диктанты. Как удалось? С трудом. Только появляется минута – Людмила Юрьевна каждого на свои колени и читать, писать. В конце декабря пригласила в класс того самого методиста. Та не поверила ни своим глазам, ни своим ушам – чудеса! Новый год учительница встречала в приподнятом настроении – дело сдвинулось. Решила устроить совместное чаепитие после елки. Всем объявила, во сколько надо быть в школе. Цыганята пришли с бабушками, тетями, братиками, сестренками, племянницами… Старались вести себя культурно, но продержались недолго – стали громко спорить, чьи дети умнее. Долго ругались, быстро помирились: составили парты, накрыли столы и сели отмечать праздник. Шум, гам, на столе бардак, одни взрослые сменяются другими. Про учительницу, притулившуюся в углу, забыли. А она думала только о том, чтобы быстрее все закончилось. Какие конкурсы, какие игры – лишь бы не передрались! Правда, это натолкнуло ее на мысль. Решила вывести своих эмоциональных учеников на сцену: поучаствовать в школьном конкурсе. Нашла в интернете сказку, но вот беда – стихи большие, а чаворэ не могут запомнить больше двух строчек. Сидела вечерами, переделывала стихи. Выступить захотели все! При этом листки со своими строчками без конца теряли, приходилось раздавать их каждый день снова. Только маленькая Лидочка выучила сходу, да так рассказывать взялась, руками поводя – смотреть приятно. Но на конкурс пошли смело. А как дело дошло до выступления, остолбенели – встали, как вкопанные, и трясутся дружно. Пыталась уговорить по-хорошему, не помогло. Пригрозила, что не переведет во второй класс, и дрожащие цыганята гуськом двинулись на сцену. Слова со страху позабыли: кто в лес, кто по дрова. У Лизэ глаза, как блюдца, Жан заикается. Поклонились, и опять в рев – переволновались. Людмила Юрьевна их утешала, обнимала: ведь какие молодцы, пересилили свой страх. Зато когда закончили первый класс, громче всех рыдала учительница. От радости за своих родных Жаника, Лизавету, Патрину, Валю, Лиду, и от гордости за себя – каждого вырывала из бездны безграмотности. Всем выдала грамоты за титанический труд и упорство. Да, читают дети неважно, но ведь до этого на русском почти не говорили! Считают по линейке. Затрудняются составить предложение на заданную тему. Зато все выступают на сцене, трудятся на пришкольном участке и готовы помочь каждому. Ну не всем же быть великими учеными!
Два года спустя, в праздник Дня знаний родители вели себя уже на «5». Дети тоже демонстрировали свои таланты. Мальчишек было не узнать – галантно ухаживали за девочками. Все смеялись, танцевали. Людмила Юрьевна с Жаником несколько раз исполнили на бис «цыганочку с выходом». Трудности, правда, на этом не закончились. Впрочем, Людмила Юрьевна их уже не боялась. Ставила перед собой все новые, сложные задачи. Она учила не только своих цыганят, но их мам и пап тоже – а как иначе приблизить детей и родителей, как воспитать их ответственность за получение знаний? Вместе со взрослыми выводила буквы, отвечала на вопросы о событиях в мире, о материнском капитале, о пособиях… Познакомила детей и взрослых с Всемирным днем цыган, показала им их флаг, рассказала о том, сколько сил рома вместе со всем советским народом отдали для Великой Победы. Придумала для цыганят методику преподавания таблицы умножения, стала обучать детей работе на компьютере – ПК в класс, скинувшись, купили родители без ее подсказок. Правда, никак не могла приучить детей читать в свое удовольствие. Спасибо Ивану Андреевичу Крылову. Кто бы мог подумать, что Вале так понравятся его басни, что она сама предложит прочитать «Ворона и лисица» по ролям. Вместе с Лидой распределили между собой слова, вызубрили. Класс аплодировал! Патрина стала получать пятерки и по математике, и по русскому. После первой прямо на уроке начала звонить папе – такая новость! У Лизэ до сих пор проблемы с математикой, зато читать стала лучше и истерики случаются реже. Лидочка на районном конкурсе чтецов, посвященном 65-летию Победы, прочитала стихотворение без запинки, с выражением, руководитель театральной студии, который поначалу без восторга взялся готовить девочку, сам был в восхищении. Но и тут проблема – дети готовились, искали стихи, обсуждали тему, а в итоге только три диплома на 23 ребенка. Людмила Юрьевна сама написала грамоту, попросила завуча школы вручить девочке приз. Глаза Лидэ так сияли, что даже в классе стало светлее. Это, впрочем, не помешала ей на следующий же день подраться с Лизой – вцепились друг другу в волосы. Только утихомирила, они сразу за телефоны и ну рассказывать небылицы родителям и тетям. На следующий день учительница вместо чтения начала разговор: про гордыню, которая мешает сказать добрые слова, про то, как легко сделать больно, про то, что надо жалеть своих родителей. Рассказала, как хочется прижаться к своей мамочке, которой уже нет рядом. У третьеклашек – слезы градом. Попросили прощения друг у друга. Пожертвовала уроком, но донесла до детей намного больше – они поняли, что словом можно и лечить, и убить. Может быть, именно этот урок помог в тот день, когда случилось ЧП – у девочки пропала детская косметика. Никто не ткнул пальцем в цыганят, хотя поначалу, под влиянием родителей, русские ребятишки относились к своим чернявым однокашникам очень настороженно. Провели расследование, выяснилось, что цыганята ни при чем. Вот так-то. Постепенно класс стал одним целым, забыв, что про то, что в нем учатся дети разных народов. Сплотила их любовь к учительнице. Однажды утром, поднимаясь в класс, она услышала, как ребятишки договариваются тихонько: «Сейчас Людмила Юрьевна зайдет, а мы стоим красиво. Она улыбнется и скажет, какие мы молодцы.» Подошла на цыпочках, тихо зашла: «Какие вы молодцы!» Надо было видеть их восторженные мордашки! И ведь в учебе подтянулись. Стали работать на опережение. Запросто делают аппликации, пришивают пуговицы, с удовольствием ходят в кружки. Даже самая строгая опытная учительница начальных классов спросила Людмилу Юрьевну, как ей удалось научить нерусских детей читать лучше, чем русские дети в других классах?
Как было трудно ей самой, дети видели не часто. Плакать она старалась в одиночку, по ночам: «за что мне это?» И тут же спохватывалась: «Ты учишь детей в школе! Какая разница между ними? Они для каждой мамы самые дорогие и любимые и для тебя тоже. И они верят в тебя, ты для них Учительница. Это у тебя они спрашивают, что такое хорошо и что такое плохо».
Людмила Юрьевна сроднилась со своими цыганами: знает всю их родню до пятого колена. Ее имя уже вошло в цыганский эпос. Она действительно сотворила маленькое чудо: и дети, и взрослые, ее окружающие, поняли, что люди одинаково ценны, независимо от образа жизни и цвета кожи. И всем нужна доброта.
– Благодаря стратегии «Наша новая школа», сейчас поднимаются вопросы образования цыганских детей, – говорит Людмила Юрьевна Элерт, не так давно побывавшая в Санкт-Петербурге на семинаре по обучению цыганских детей. – Ведь они так хотят учиться! В мороз под 40 градусов в школу приходят только они – родные мои цыганята. «Если будет 50, все равно придем!» – кричат с порога. Многие считают: зачем цыганятам учиться, если их родители только и умеют, что гадать да продавать. Но мы же все желаем детям – пусть у них жизнь будет лучше, чем у нас! Сейчас они с гордостью читают родителям русские сказки. А недавно Жаник заявил, что выучится в школе, поступит в институт и станет ученым. Все дети на свете замечательные, а мои лучше всех. И всем нужна доброта.
В следующий первый класс к Людмиле Юрьевне записались не только цыгане, но армяне и узбеки. До встречи с новенькими еще год – учительница надеется успеть освоить азы армянского и узбекского.
Автор: Наталья Яковлева