Ирина Лагунина: Российским цыганам живется непросто, особенно в последнее время. Среди многочисленных проблем, которые существуют в их, как правило, многодетных семьях, одна из самых острых – это школьное обучение детей. Вернее, это целый букет проблем, среди которых – сегрегация цыганских детей в русских школах. Рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Сколько в России цыган, никто не считал – может, миллион, может, полтора. В Петербурге и Ленинградской области они тоже есть, многие живут оседло, целыми поселками. В цыганских семьях, как правило, много детей, которые, подрастая, должны идти в школу, но это случается далеко не всегда. Со школой связаны две основные проблемы: первая – это привлечение детей в начальные классы, а вторая – интеграция в обычном детском коллективе русской школы, чтобы цыганские дети не чувствовали себя там «другими», изгоями, не такими, как все. Часто этому препятствует сегрегация цыганских детей в отдельные классы, которая существует не только в России, но и в других странах, – говорит исполнительный директор петербургского «Мемориала», руководитель проекта «Северо-западный центр социально-юридической защиты цыган» Стефания Кулаева.
Стефания Кулаева: Во-первых, цыганские дети приходят в школу очень слабо подготовленными, в том числе в языковом плане. Конечно, они не на том уровне владеют русским языком, который для них фактически первый иностранный, чем те дети, которые приходят, свободно говоря и частенько читая по-русски. Во-вторых, наша школа в огромной степени рассчитана на родительскую поддержку. Для тех, чьи родители безграмотные – это колоссальная проблема. Цыганское население относительно недавно стало обращаться к грамотности вообще, сильно образованных людей мало, понятно, что дети не могут пользоваться поддержкой родителей. Но какие есть решения? Их два, и оба чреваты последствиями. Один путь – просто расовая сегрегация, русские дети сидят в одном классе, цыганские в другом. Этот путь наиболее порочный, и в то же время он убивает несколько зайцев. Директор такой школы не только решает проблему некоторой разницы подготовки школьной, но и удовлетворяет расистским требованиям и предрассудкам родителей русских детей, которые не желают, чтобы их дети оказывались рядом с такими детьми, и свои нередко взгляды. Мы категорически возражаем против такого подхода, во-первых, потому что он создает некую ущербность, дискриминацию в отношении цыганских детей, а во-вторых, потому что это просто чревато этническими конфликтами. И это обязательно происходит в таких школах, где происходит разделение, рано или поздно вопрос выходит из сферы педагогической, попадает в сферу милицейскую.
Есть и второй путь, которым идут некоторые школы, и я бы сказала, что с точки зрения законности они менее могут быть подвергнуты преследованиям, путь психологического и предметного тестирования и создание разноуровневых классов. В один класс попадают дети более готовые к школе, в другой менее. Фактически мы все равно имеем разделение. У этого пути есть одно преимущество, с моей точки зрения: все-таки исключения возникают. Я знаю одну школу в Новгородской области, где таким путем пошел директор школы, у него есть класс, там из 25 учеников 22 цыганских. В других классах у него бывает один-два цыганских ученика. Тем самым он не может быть обвинен в расовой сегрегации, другой дело – какой процент. И опять же самые способные дети из цыганских семей, чаще всего и грамотные родители.
Татьяна Вольтская: Ведь-таки это путь для детей?
Стефания Кулаева: Это путь, который нам дает возможность получить отдельных Ломоносовых, но не дает нам возможности на самом деле поднять уровень образованности цыганского населения до того уровня, который необходим.
Татьяна Вольтская: Скажите, Стефания, случается ли так, что из этих 23 цыганских детей, которые в компенсаторном классе, потом, подтянувшись, переходят в другие классы?
Стефания Кулаева: Такая возможность практически исключена, потому что уже сама по себе программа плохая. Я согласна, должно быть дополнительное образование для детей, которые не тянут школьную программу. Единственная проблема, что это требует дополнительных вложений и финансовых, и человеческих, и всяких других. И конечно, этим путем мы должны идти, если мы, понимая, что наша страна многонациональная всегда была и сейчас еще больше становится, понимая, что демографические нехватки будут решаться благодаря в большой мере людям, которые способны на многодетность. Мы, конечно, должны быть заинтересованы в том, чтобы эти люди не стали дополнительным балластом в обществе, как неизбежно становятся малограмотные люди, чтобы они наоборот смогли дать все то стране, чего ей не хватает. Поэтому, конечно, должны быть дополнительные программы образования. Путь спецклассов чреват еще комплексом неполноценности у детей, ощущением, что они хуже других. В том числе выбором в результате против школы, нежелания в нее ходить. Школьное образование не получит престижа в этой среде.
Татьяна Вольтская: В деревне Пери Ленинградской области в школе с цыганскими детьми работают молодые немецкие волонтеры, среди которых Тереза Тама.
Тереза Тама: Замечательные дети, очень веселые. Но сложно с ними заниматься, потому что мы не знаем очень хорошо язык, они тоже не знают русский язык. В Пери есть две школы для русских и цыганских, и там есть шесть классов, учится три-четыре часа в день. Это не очень хорошее образование.
Татьяна Вольтская: Почему так сложилось?
Тереза Тама: Они не знают русский язык, значит, когда они начинают ходить в школу, они только начинают изучать язык. И русские и цыгане никогда не общаются, друг друга не понимают. Я думаю, что родители не хотят, чтобы они вместе ходили в школу. Было бы лучше, конечно, если бы они учились вместе, но это невозможно – цыгане не могут учиться как русские. Это тоже дискриминация, если кто-то в классе не может так учиться.
Татьяна Вольтская: В другом поселке Ленинградской области несколько сотен детей, около ста – младшего школьного возраста, – говорит Стефания Кулаева.
Стефания Кулаева: В том поселке, где живут только цыгане, школы нет. Там нет русских, значит ее просто не создают. Детей приписали к школе в военном городке неподалеку, больше трех километров, маршрутка ходит, пять рублей в одну сторону. Для многодетной матери непосильно десять рублей в день на одного ребенка, если у нее пятеро. Это одна из главных причин, почему некоторые дети перестают ходить в школу. Абсолютно необходимо обеспечение просто нормой, которая существует у нас – школьного автобуса бесплатного – этого не сделано. В этой школе де-факто существует два здания. Большое одно с большим количеством классов, больше 20 педагогов, которое посещается некоторым количеством русских детей, но меньше ста. Другая школа крошечная, где две смежные комнаты, в которой работает посменно три педагога, где учатся только цыганские дети.
Трагедия, на мой взгляд, тоже происходит со средними классами. Довольно много лет детей не поощряли, они вообще среднюю школу не посещали. Буквально только в последние годы возникли, это в основном мальчики лет 12-14, которые перешли порог и стали 5-6-классниками. Для этой школы это необычно. Это человек пять. Можно было, конечно, влить и в русский класс, но этого сделано не было, и был создан отдельный цыганский класс в этом большом здании, где есть кабинет физики, кабинет английского языка, библиотека, все, что положено. Дети сидели в своем классе, к ним приходили учителя. Внезапно директор школы принял решение о том, чтобы этих детей перевести в маленькое здание, где сидят только младшеклассники, где нет, естественно, никакого оборудования и куда педагоги бегают довольно далеко, через дорогу большую. Причем не все педагоги, например, мне известно, что педагог английского языка категорически отказалась ходить к цыганам. Но это не единственное, чего они лишились. Я считаю, что тут двойной урон. Конечно, в образовательном плане это хуже, но кроме того в личном плане. Это огромное по цыганским меркам достижение переход в среднюю школу никаким образом не поощряется, они сидят там же, где они сидели, когда им было 6-10 лет, где сидят малыши, которые не перейдут в среднюю школу. То есть все их достижение перечеркнуто абсолютно необъяснимой, ничем немотивированной дискриминацией.
Татьяна Вольтская: Кое-где цыганские дети не учатся вообще, но есть, правда, и школы, где они учатся вместе с русскими детьми.
Стефания Кулаева: Это редко бывает. И это тоже надо признать, что если добиваться закрытия сегрегационного класса, то, как правило, мы получаем 10% от тех, кто ходил раньше. Потому что на общих основаниях оказывается очень трудно. И если не создать поддерживающую систему, а это обычно не делается, то мы опять получаем только элиту. И наконец, есть школы, где пошли гораздо дальше, чем у нас в Ленинградской области, где гораздо худшие условия, а именно дети не просто выделены в отдельные классы, эти классы еще не разделены по возрасту. Цыганские дети все сидят с какой-нибудь пенсионеркой, которой слегка доплачивают, в отдельном помещении, всего возраста, что считается младшей школой, а младшей школой считается от 7 до 14. В результате ребенок, который тянется к знаниям, который приходит в третий-четвертый год подряд, начинает опять – «это а, это б», он этим унижен, он этим демотивирован в плане чисто образовательном. На самом деле должны быть предприняты какие-то шаги на федеральном уровне, потому что частная инициатива, когда каждый как может, так и решает в силу особенностей, интереса, расизма или его отсутствия, богатства, бедности, в том числе и местных цыган – это, конечно, полное безобразие.
Татьяна Вольтская: В тех же школах, где ситуация не такая мрачная, возникает еще одна проблема.
Стефания Кулаева: Это попытка развития в них интереса к собственной культуре, также развитие интереса к культуре одноклассников не цыганского происхождения, то есть такой этнокультурный элемент в образовании. Это очень важная и интересная тема.
Татьяна Вольтская: Тем более что среди цыганских детей, как и среди всех прочих, встречаются талантливые. Вот у Яна замечательный голос. Ян, тебе 13 лет, когда ты пошел в школу?
Ян: Я пошел в школу, мне было 12 лет.
Татьяна Вольтская: То есть ты сейчас во втором классе?
Ян: Да.
Татьяна Вольтская: Почему так получилось, объясняет мама Яна – Оксана.
Оксана: Когда моя мать была жива, мы жили в Новгородской области – это город Старая Роса, я сюда вышла замуж. Вы знаете, что в Санкт-Петербурге прописку сделать очень трудно и без прописки нас не брали в школу. Потом поговорили с директором. Директор говорит: сделайте хотя бы регистрацию. Сделала регистрацию, и все.
Татьяна Вольтская: Только на это ушло 5 лет. Яна нужно учить пению, времени до ломки голоса осталось мало, но учиться негде, отпускать мальчика с жгучей
восточной внешностью в город одного мама, естественно, боится. Остается ждать появления спонсора и прочих чудес, а пока Ян поет на свадьбах и ходит в 8-летними малышами во второй класс. Интересно решена проблема обучения цыганских детей во Франции – передвижные школы ездят прямо за таборами. Как обстоит дело в Чехии, расскажет наш корреспондент из Праги Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко: Староста чешского городка Всетин — христианский демократ Йиржи Чунек – кандидат в сенаторы на местных выборах – открыто занялся решением цыганского вопроса в своем избирательном округе. Он насильно переселил из аварийного дома в центре городка несколько десятков цыган – в специально построенное временное жильё – разноцветные вагончики на окраине города. Тех же, кому не хватило места в вагончиках – приказал развести на автобусах по трем ближайшим селениям и найти им там крышу над головой.
Этот решительный поступок обеспечил старосте победу в первом туре местных выборов и серьезные шансы на дальнейшее продвижение к должности сенатора.
В газетах и на телевидении разгорелась острейшая полемика. Известный чешский журналист Александр Митрофанов во время телевизионной дискуссии сравнил действия Чунека с расистской линией Гитлера и Сталина. Другие участники дискуссии – которую вполне можно оценить как общенациональную — более сдержанно комментировали ситуацию, называя ее сложной и требующей терпеливого решения.
Я привел лишь самый свежий пример из постоянно разгорающихся и затихающих конфликтов вокруг ромской проблемы – где и как жить цыганам? Где и как учить их детей? По каким критериям принимать на работу — отдавая ли предпочтение социальной интеграции или – отделяя цыган от остальных граждан?
В Чешских школах постоянно возникает напряженность между цыганскими детьми и остальными учениками. И, как считают эксперты из министерства образования, причиной тому, конечно же, не столько «установки» белокожих детей, сколько отсутствие педагогического опыта у учителей. Цыганских детей изначально рассматривают как будущих кузнецов, каменщиков, официантов. Справедливо отметить, что и сами родители цыгане ориентируют своих детей именно на такие профессии. И зачастую дети обучаются профессиональному мастерству в соседней Германии, при этом даже не заканчивая средней школы в Чехии.
Социологи отмечают, что в цыганской этнической группе остро ощущается недостаток образованных и высококвалифицированных кадров.
По последним опубликованным в 2003 году данным, из 52 с половиной тысяч взрослых жителей цыганских поселений выпускниками средней или высшей школы являлись только 700 человек. При этом половина цыган обучалась в специальных школах, ориентированных именно на ромов, или же имеет неполное начальное образование, полученное в обычных школах.
Председатель ромской организации Джено – Иван Веселы – один из известных в Чехии поборников этнического равноправия, считает, что цыганские дети до сих пор подвергаются дискриминации в школах. По его мнению, учителя не имеют необходимых навыков общения с детьми, принадлежащими разным культурам. Вот почему в настоящее время 75 процентов цыганских детей в Чехии обучаются в специальных школах, отдельно от других своих сверстников. Однако, по мнению Ивана Веселы, причиной тому не только этническая принадлежность, но и особенности голоса и речи, которые обладают иной динамикой, а также иные ценностные установки. Есть у таких взглядов и оппоненты, которые считают, что цыганских детей толкают в особую школьную колею сами родители, когда-то сами обучавшиеся по упрощенной – а значит – облегченной схеме.
В настоящее время в Чешской республике готовится реформа образования, которая будет в больше мере ориентирована на развитие способностей детей, и при которой дискриминация по этническому признаку будет исключена.