На территории бывшего Советского Союза нет ни одного траурного знака в память о десятках тысяч убитых в войну цыган
(Окончание)
Факт геноцида в отношении цыганского народа Германия, пусть и с опозданием почти в 40 лет, но признала. И теперь в местах массовой гибели европейских цыган-синти стоят памятные знаки. На бывших оккупированных территориях СССР таких памятников нет, хотя факты массовых убийств цыган – именно по признаку национальной принадлежности – сохранились в архивах и памяти немногих уцелевших. В рамках проекта «Национал-социалистический геноцид цыган – найти стертые тропы памяти», осуществленного антидискриминационным центром «Мемориал» совместно с немецким фондом «Память, ответственность, будущее», по известным на сегодня местам уничтожения цыган проехала группа российских и немецких студентов.
Смоленск: деревня Александровка
– Вся наша деревня была цыганская, – рассказывает Владимир Федорович Гленчуков, один из 15 оставшихся в живых цыган, которых немцы отпустили с места расстрела. – Было только две или три семьи русских, мы дружно жили.
Самому Федору тогда было три года, возле расстрельной ямы мать держала его на руках. Она потом рассказывала сыну, как все происходило. Эсэсовцы начали окружать Александровку утром 24 апреля 1942 года, всех цыган по списку согнали в сарай. Список был заранее составлен – увы, русскими, которые составляли тогда этот страшный список, не зная, для чего: думали, что немцы просто любят порядок, вот и хотят знать, сколько здесь живет русских, евреев, цыган. Кстати, из-за смешанных браков некоторым цыганам удалось избежать смерти – их в списке назвали русскими. Мать Федора заявила, что она полька (она говорила по-польски). Расстреливать поляков на территории Советского Союза приказа не было – офицеры, посовещавшись, отпустили женщину и несколько человек, которых она назвала своими родственниками.
Лидию Крылову спас немец. В этой деревне стояла часть вермахта, и один офицер по уши влюбился в красотку-цыганку. Когда людей собрали вокруг ямы, он подошел к солдатам и сказал, показывая на Лидию: «Она русская». У немцев не было приказа расстреливать русских, и они спросили: чем докажешь? Он ответил: есть такой русский писатель по фамилии Крылов, он басни писал, она Крылова – значит, русская. Солдаты потребовали документы, офицер сел на коня, поехал в Смоленск (тогда он находился в четырех километрах, теперь Александровка – это район города) за справкой и привез бумагу, что она русская. На ней не оказалось печати, подписи генерала: так офицер четыре раза ездил туда-сюда, а солдаты ждали возле могилы.
На обелиске указана дата расстрела, количество погибших – 176 человек, но там нет ни слова о цыганах. Хотя все местные жители об этом знают. И по-разному реагируют: уже несколько раз обелиск обливали краской, писали на нем оскорбления в адрес цыган – похоже, в стране, которая гордится победой над фашизмом, проросли семена, посеянные нацистскими идеологами.
Псковщина: Новоржев и Моглино
«Стали немцы говорить, что повезут нас всех в Бессарабию. Отец начал ходить по домам и говорить: куда вас повезут, война кругом, дороги разбиты, поедете вы в ближний лес землю есть. Цыгане, люди темные, отвечали: да никто нас не трогает, мы свободно ходим. А свободно цыгане ходили, потому что немцы конвой ждали. Никто не верил, что немцы могут просто так, ни за что, всех пострелять. Отец взял мать, нас, детей и ушел жить в лес. Из всего района осталась в живых только одна цыганская семья – наша. Остальных отвезли в Новоржев и там расстреляли».
Это фрагмент воспоминаний, записанный известным художником, этнографом и историком цыганского народа Николаем Бессоновым. Сейчас он готовит к публикации обширный труд, посвященный геноциду цыган. По Новоржеву сохранились показания местных жителей, сделанные сразу после освобождения Псковской области от гитлеровцев: они рассказали, что цыган из Новоржева убивали на окраине колхоза Красный Лебединец.
Известно, что у деревни Моглино были места массовых расстрелов – здесь нацисты планомерно уничтожали евреев, цыган, русских. Сейчас в Моглино стоит только обелиск воинам, погибшим в боях с нацистами, как будто здесь ничего больше не случалось. А ведь все жители отлично знают, что было на месте большого пустыря на окраине – там во время оккупации в братскую могилу зарыли тела сотен расстрелянных, главным образом евреев и цыган.
После войны эту могилу вскрыли, было произведено официальное перезахоронение, останки перенесли к обелиску павшим воинам. Но – без памятного знака, без надписи, скрытно, тайно, стыдливо. Сейчас на окраине смертной поляны и на месте концлагеря, где собирали перед расстрелами евреев и цыган, уже огорожены садовые участки, местные жители сажают картошку – действительно, ну к чему нужны память, история, человеческое достоинство и элементарное сострадание, если можно все засадить картошкой и огурцами? Вот и получается, что мы сами подготавливаем почву под новый русский нацизм.
Саласпилс: дети и взрослые
– Мне было девять лет, когда началась война, мы жили в городе Остров Псковской области, – рассказывает Александра Васильевна Белова. – Все цыгане тогда собрались и решили бежать от бомбежек. Побежали, а нам навстречу немцы на мотоциклах.
Вернулись в Остров, первые полгода жили спокойно, цыган не трогали. Позже выяснилось, что отец Шуры помогал партизанам, укрывал евреев. Его даже арестовали, потом отпустили, а в конце зимы 1942 года всех цыган вывезли из Острова – сначала в Моглино, где был пересылочный лагерь, потом в Саласпилс, куда отправляли главным образом детей. Тех, кто выжил в голоде, холоде и вагонах для скота, отправили на работу – подростки и малыши должны были работать в поле и на ткацкой фабрике.
– Однажды мы с русской девочкой не справились с работой, нитки на станке порвались, и нас публично выпороли, – вспоминает Александра Васильевна. – Днем выпороли, а потом еще и на ночь, чтобы остальных запугать. И оставили без еды.
Детей – русских, цыган, белорусов, украинцев – наказывали постоянно: за малейшую провинность лишали скудной еды, били. Очень тяжелой была работа в поле: длинные борозды, в течение дня не давали ни еды, ни воды, дети там же без сил падали на землю, их подбирали как сломанные колоски. Шурочку, постоянно болевшую, жалела воспитательница – мать одного из детей-заключенных. Только благодаря ей Шура выжила. Когда немцы отступали, они заперли детей в бараках и подперли двери бочками с бензином. Слава богу – не подожгли, слишком поспешно убегали.
Свои – чужие
Текстов приказов, которые требовали бы уничтожать цыган и евреев, фактически не сохранилось: есть решения конференции 1942 года в Ванзее, где говорится об «окончательном решении еврейского и цыганского вопроса», но приказы убивать за подписью нацистских руководителей не сохранились. Гитлеровцы откровенно не хотели оставлять кровавых следов в истории: как утверждают очевидцы, такие приказы просто развозили посыльные, офицеры на местах их читали и расписывались, что ознакомлены – это была обычная практика карателей. Но сохранились редкие документы – приказы, в которых говорилось, что евреи или цыгане должны собираться в определенных местах, переезжать в другие населенные пункты, соблюдать правила проживания, которые не касались остального населения. Как правило, потом на этих «новых местах поселения» обнаруживались братские могилы, массовые захоронения.
Один из таких редких документов, касающийся цыган, нашел в архивах немецкий историк Мартин Холлер – это распоряжение начальника полиции безопасности Чернигова, который приказывает всем цыганам собраться в одном месте и не покидать его без разрешения властей.
На оккупированных советских территориях погибло почти 96 процентов евреев, около 50 процентов цыган. В некоторых европейских странах геноцид был тотальным: в Бельгии было всего четыре семьи цыган, их сразу увезли в Освенцим. В Голландии погибло 300 человек – все население единственной цыганской деревни. А вот болгарский царь Борис не позволил трогать своих цыган, не пострадали они и в Финляндии – правительство не дало. Словакия сохранила всех цыган, около 200 тысяч человек. Во Франции цыгане всю войну просидели в местных лагерях, но никого не отправили в Освенцим. Италия по приказу Гитлера собрала цыган в лагерях, а потом двери бараков открыли – цыганам указали дорогу в горы и сказали: бегите и прячьтесь. Далеко не все хотели пачкать руки в крови невинных.
– А ведь цыгане – настоящие арийцы, и это стало некоторой загвоздкой для нацистов, – говорит Николай Бессонов. – Идеологи нацизма придумали выход: якобы, пока цыгане шли в Европу, у них были браки с турками, персами, славянами, чистокровных цыган-арийцев не осталось. Но на все эти чудовищные бредни нормальные люди отвечали одним: человеческой солидарностью. Она оказалась сильнее фашизма, и война это показала.
Наталья ШКУРЕНОК
