Обратная связь 
Памирские народы, живущие в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана, десятилетиями отстаивали свою самобытность, культуру, право говорить на своих языках. В наши дни многолетняя дискриминация обернулась жестокими репрессиями. Пять историй рассказывают о рисках, с которыми столкнулись в XXI веке памирцы, – от преследования со стороны властей, пренебрежения их идентичностью и культурой до экологической угрозы.
История 1: Памир-2022: бегство от репрессий
Памирцы – жители Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана – последние десятилетия подвержены миграции. Ее причины были не только экономическими, хотя ГБАО остается одним из самых отсталых регионов страны (в ГБАО высокий уровень безработицы, неразвитая транспортная и дорожная инфраструктура). Многие молодые люди не видели перспективы на родине, не могли реализовать свой профессиональный потенциал. Уезжать их заставляли и репрессивные практики, применяемые властями Таджикистана с известной регулярностью. Большие памирские диаспоры сложились в Канаде, США и, конечно, в России: она была в миграционном плане для памирцев привлекательна (традиционно жители региона очень хорошо владеют русским языком, многие имеют хорошее образование и видели именно в России перспективы роста). Однако события 2021-2022 года все чаще заставляют памирцев искать убежища в США, Канаде, странах Европы, хотя даже добраться туда, а уж тем более получить там статус беженца или рабочую визу очень трудно. Такой нелегкий выбор обусловлен тем, что власти России выдают в Таджикистан тех, кто протестует против преследований памирцев, хотя на родине их ожидают произвол силовиков, закрытые суды, жестокие приговоры без возможности юридической защиты.
С начала 2022 года, как свидетельствуют наши респонденты, из ГБАО началось настоящее бегство: жители памирских кишлаков и города Хорога, закрывая двери своих домов, выезжают всей семьей. Запустение, лишение народа настоящего и будущего у себя на родине – вот цена многолетних преследований и запугивания, нежелания властей страны вести нормальный диалог с населением. “На нашу страну пала тьма”, – говорят памирцы.
История 2: Памирские народы в истории: риски ассимиляции и преследований
Исторически территория проживания памирских народов оказывалась в зоне интересов различных эмиратов и империй, поэтому риск ассимиляции и разделения памирской общности всегда был актуальным. В конце XIX века в результате так называемой Большой Игры (борьбы интересов Российской и Британской империй) Памир был разделен на две части (одна теперь находится в составе современного Афганистана, другая – современного Таджикистана), однако изолированность этого региона способствовала сохранению самоидентификации, языка и культуры памирцев. В новейшей истории, уже будучи в составе советского Таджикистана, регион проживания памирцев обрел автономию в виде Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО).
Однако во многом эта автономия была и остается ограниченной. Памирцы сталкиваются с ограничениями религиозных институтов, с противодействием при попытках расширения сферы употребления памирских языков, игнорированием их идентичности. При переписях населения их не учитывали отдельно, записывая таджиками. В органах власти и местного управления они не представлены в достаточной степени. ГБАО – один из самых экономически отсталых регионов Таджикистана, с высочайшим уровнем безработицы, неразвитыми дорогами и инфраструктурой. Все эти обстоятельства способствовали массовой трудовой миграции и эмиграции памирцев, что стало, с одной стороны, дополнительным фактором риска их ассимиляции, а с другой – способствует замещению памирского населения ГБАО представителями этнического большинства.
Многолетняя дискриминация несколько раз выливалась в масштабные репрессии против памирцев. Главные кризисы последних 30 лет – гражданская война, когда происходили этнические чистки, а весь регион был заблокирован и переживал массовый голод, 2012 год – информационная блокада, ввод войск, милитаризация региона. Наконец, с ноября 2021 года по настоящее время мы наблюдаем жестокую фазу репрессий, жертвами которой стали десятки убитых во время мирных протестов, сотни раненых, сотни задержаны и находятся под следствием, некоторые уже осуждены к огромным – до пожизненного – срокам заключения.
Что все это означает для будущего памирского народа? В сложившейся ситуации группой риска стали мужчины активного возраста – именно они составляют абсолютное большинство прямых жертв репрессий (убитые, задержанные, осужденные) и тех, кто вынужден уехать из региона, чтобы стать трудовым мигрантом или искателем убежища. Женщины, старики и дети, остающиеся в регионе, чувствуют уязвимость перед экспансией таджикской идентичности, не говоря о других рисках (от необходимости экономического выживания до нарушенного права использовать родные языки и исповедовать свою религию, навязывания строгих патриархальных норм). Перед памирскими народами сейчас как никогда встала проблема сохранения своей идентичности и культуры.
История 3: Памирские языки как повод для приговора
Памирские языки – шугнанский, рушанский, язгулямский и другие – распространены в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана и прилегающих районах соседних стран (Афганистана, Китая, Пакистана). Они относятся к юго-восточной группе иранских языков (государственный таджикский язык относится к юго-западным иранским).
Памирские языки в силу их интересных и нередко уникальных особенностей имеют большое значение для иранской и общей лингвистики – их активно изучали в советское время, в последние годы на Памире работала экспедиция МГУ, выходили труды российских и таджикистанских лингвистов. Наиболее разработана письменно-литературная форма шугнанского языка – и именно он используется на Памире как язык общения разных памирских народов, у него больше всего носителей. На нем существуют учебники, художественная проза, поэзия, очень популярные авторские песни.
Однако в большинстве памирские языки функционируют только в устной форме, хотя запрос на расширение сферы использования родных языков на Памире очень большой. Преподавание в школах ГБАО ведется только на таджикском языке. Учебная и художественная литература на памирских языках – это малочисленные издания, ставшие возможными благодаря усилиям энтузиастов. Отсутствие книг и периодических изданий, теле- и радиовещания, преподавания на памирских языках воспринимается как часть государственной политики, которая ставит памирские языки в уязвимое положение.
Памирские языки – одна из важных составляющих самоидентификации памирских народов, поэтому преследования населения ГБАО, усилившиеся в последние годы, имеют прямое отношение и к языкам, и к активистам, которые ратовали за их сохранение и популяризацию. В декабре 2022 года к длительным тюремным срокам – 29 и 8 лет – были осуждены Музаффар Муборакшоев и Хушруз Джумаев (последний известен под псевдонимом Хушом Гулям, это 23-летний блогер). Они сотрудничали в рамках нескольких культурных, лингвистических и медийных проектов в Горном Бадахшане и писали о социальной и политической ситуации в регионе. Одной из освещаемых ими тем было возрождение и активное использование письменности на памирских языках, привлечение внимания к проблеме исчезновения языков, внедрение родных языков в школьное образование. Их общественная организация «Номус» проводила конференции и семинары на тему языков Памира. Эта деятельность и стала поводом для приговора Хушому и Музаффару.
Репрессии против памирцев, отрицание их идентичности, информационная блокада региона, вынужденная эмиграция населения – всё это риски не только для людей, но и для языков. А исчезновение языка – это невосполнимая утрата для культуры всего человечества.
История 4: Дети Памира
Уходящий 2022 год стал катастрофическим для евразийского региона. Внимание всего мира приковано к героическому сопротивлению Украины против российской агрессии, к тяжелому положению тех, кто страдает от обстрелов и кто вынужден покинуть родные места. Особенно – детей, чью привычную жизнь сломала война. На этом фоне трагедия памирских народов гораздо менее заметна для мирового сообщества – хотя 2022 год и для жителей Горного Бадахшана принес беды, потери и разочарования. Репрессии, произвол и безнаказанность силовиков, несправедливость – всё это вместе со взрослыми пережили памирские дети.
И до усиления репрессий последнего времени молодежь стремилась покинуть ГБАО – чтобы получить образование и строить будущее в других странах. Эмиграция жителей ГБАО была очень значительной – регион был и остается одним из самых экономически неблагополучных в Таджикистане, с высочайшим уровнем безработицы, с отсталой инфраструктурой, неразвитой транспортной сферой. Памирцы массово уезжали работать в Россию, эмигрировали в США и страны Европы, не имея возможности профессионально реализоваться в родных местах.
В 2021-2022 годах информационная блокада ГБАО перечеркнула мечты многих памирских старшеклассников о поступлении в престижные иностранные и международные вузы. Дети не смогли вовремя подать заявки или сдать тесты онлайн, так как интернет в регионе был отключен. Те, у кого была возможность, были вынуждены выехать из ГБАО в другие регионы Таджикистана. Это потребовало значительных финансовых средств (на проезд и проживание), и дети из недостаточно обеспеченных семей расстались со своими планами.
Репрессии 2022 года, во время которых десятки мужчин были убиты, сотни участников протестов ранены, сотни задержаны, десятки находятся под судом, а некоторые получили огромные сроки заключения, – происходили на глазах памирских детей. Многие дети навсегда остались без отцов, братьев и других родственников-мужчин или на долгие годы разлучены с ними. Пока среди осужденных только одна женщина – Ульфатхоним Мамадшоева, известная и уважаемая в Таджикистане журналистка и правозащитница, а для своей семьи – любимая мама и бабушка.
Каким будет будущее детей Памира? Многолетнее пренебрежение памирской идентичностью и государственные репрессии против памирцев привели к тому, что молодежь ГБАО не связывает будущее со своей страной. Это угрожает сохранению памирских языков и культуры, не говоря уже о конкретных сломанных судьбах.
История 5: Сарезское озеро: экологическая угроза для жителей Памира
Сарезское озеро находится в Рушанском и Мургабском районах Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Это популярное туристическое место, о нем слагают легенды, пишут песни и стихи, но одновременно называют «дремлющим драконом» и «бомбой замедленного действия». Чтобы туда попасть, нужно получить специальный пропуск МЧС Таджикистана. Ведь Сарез относится к так называемым «завальным» озерам – водоем образовался больше века назад, в результате сильного землетрясения.
Зимой 1911 года на месте уничтоженного стихией кишлака Усой образовалась гора – Усойский завал – высотой более 500 метров и длиной 5 км, которая стала естественной дамбой и перекрыла долину реки Мургаб (она же Бартанг). Возникшая огромная чаша постепенно заполнялась водой. Уже через полгода вода затопила кишлак Сарез, который и дал название озеру. В последующие десятилетия уровень воды поднимался на несколько метров в год, и к середине ХХ века параметры озера стабилизировались: глубина его составляет около 500 метров, протяженность вдоль ущелья – 65-75 км, объем – более 17 кубических км.
Сарезское озеро несет жителям Памира экологическую угрозу. Его объем и размер зависят от количества осадков и ледниковых вод, что в эпоху глобального потепления и таяния ледников чревато прорывом естественной плотины. Риск увеличивается и из-за высокой сейсмоактивности. В случае прорыва последствия будут катастрофическими для всего региона – прогнозируется огромная волна, от затопления территорий пострадают жители нескольких стран.
Сейчас за Сарезским озером ведется наблюдение, разработана система оповещения и эвакуации населения в случае прорыва. Это было сделано в ходе уже завершенного международного проекта, однако специалисты высказывают критику по поводу его проведения и эффективности созданной системы оповещения. Для обеспечения безопасности жителей региона необходимы постоянные научные исследования, сейсмологические и геологические изыскания с использованием новейших инструментов, поиски долгосрочных инженерных решений проблемы безопасного снижения уровня озера с учетом ранее разработанных проектов.
