Обратная связь С 17 по 24 апреля 2011 года в Санкт-Петербурге прошел 8-й Международный фестиваль детских театров «Золотой Арлекин». Базой этого фестиваля, как всегда, стал Государственный детский музыкальный театр «Зазеркалье».
В рамках этого фестиваля 20 апреля прошел проблемный Круглый стол на тему «Толерантность и патриотизм: воспитание через сострадание». Я был приглашен на эту встречу в качестве одного из соведущих с известным театроведом Мариной Корнаковой. Участниками Круглого стола стали самые разные люди: режиссеры детских театров, театроведы, театральные критики, журналисты, родители, старшеклассники школ города.
В своем вступительном слове организатор мероприятия, заведующая литературной частью театра «Зазеркалье» Татьяна Чернова, рассказала собравшимся об идее этого Круглого стола: задумывался он как попытка откровенного разговора специалистов театра с публикой о таких неоднозначно понимаемых в нашем обществе понятиях, как патриотизм и толерантность.
Почему именно об этом? По мнению организаторов Круглого стола, патриотизм и толерантность очень часто причудливо и даже негативно воспринимаются частью наших россиян. В частности, для некоторых толерантность — это что-то принудительное в отношении инородцев, а патриотизм — откровенный неонацизм. Так вот, как донести до подрастающего поколения средствами театра истинный смысл этих слов, их живую историю, а главное, надо ли делать это вообще?
К сожалению, в Круглом столе не смог принять участие Анатолий Трофимович Малеванный, член Всемирного общества бывших узников концлагеря «Матхаузен». Причина была драматичная: после встречи с учащимися в канун праздника 23 февраля Анатолий Трофимович потерял голос. Столь велики были душевные силы, отданные детям этим пожилым человеком, когда он вспоминал об ужасах концлагеря «Матхаузен».
В качестве тематических спектаклей для разбора на Круглом столе были предложены показанные в этот день спектакли «Брундибар» и «Откуда берутся дети». Участники дискуссии активно поддержали идею этого Круглого стола. Они поделились своей озабоченностью нарастающей фашизацией в нашем обществе при одновременном безразличии к этой теме многих взрослых: родителей современных детей и их учителей. Печально, но факт, что многие учителя не знают и не испытывают укоров совести в связи с этим. Многие из них не знают даже, кто такой Януш Корчак.
Эти тревожные обстоятельства нашей жизни большинство участников Круглого стола сопоставили с нарастающими процессами ожесточения людей, начиная со школьной скамьи. Последние примеры тому — обошедшие все каналы ТВ страшные кадры видеозаписи на мобильные телефоны, сделанные школьниками из разных «образовательных учреждений» страны, – сцены жестокого издевательства старшеклассников над своими учителями.
И здесь встал вопрос: как противопоставить творящемуся злу добро – через пробуждение и воспитание сострадания? Хватит ли у Сострадания сил в борьбе со Злом? И не упущен ли для этого момент? Ведь всем известно, что искусство вообще в нашей стране и театр, в частности, до сих пор переживают тяжелый кризис, что детский театр, увы, сейчас коммерчески не выгоден, что давно нет просветительской концепции детского театра России.
И тем не менее… Первым импульсом надежды стало выступление Мустафы Ибрагимова, художественного руководителя Даргинского музыкально-драматического театра из города Избербаш Республики Дагестан. Мустафа Ибрагимов, член оргкомитета фестиваля, поделился с участниками Круглого стола своими впечатлениями о просмотре с детьми на таком же фестивале в 2008 году его спектакля «Бурка». Сюжет пьесы прост. Верный сторожевой пес, кавказский овчар, оставлен на зимовке хозяином, которому он был предан всей своей собачьей душой. Пес терпеливо ждет своего хозяина. От голода он отощал. Его искушает волк, предлагая объединиться для набегов на живность в селениях, чтобы самим выжить. Пес отказывается, а волк недоумевает: зачем эта преданность хозяину, если из-за нее можно умереть. Но пес остается верным долгу. Финал: возвращается хозяин, видит скелетоподобное существо и… убивает пса, понимая, что никогда уже из него не будет хорошей рабочей собаки. Хозяин весь спектакль одет в военную камуфляжную форму.
После спектакля дети покидали зал молча, многие плакали. А Мустафа Басиевич вспоминает шквал критики, обрушившийся на него со стороны коллег во время разбора его спектакля. Кстати, я был на этом разборе и все события помню хорошо. Главный довод критиков: зачем такой жестокий финал? Почему пес не мог выжить? Зачем надо было расстраивать детей? И Ибрагимов им ответил так: «Это притча. Она такая, какая есть. Эта притча нашего народа. Она воспевает чувство преданности, без которого в современном мире не выжить. Для юных зрителей (и дагестанских, и петербургских) — это катарсис, очищение души. Если они плакали, то значит, они сострадали, их сердца работали, как надо».
Как здесь не вспомнить растаявшее сердце Кая из «Снежной королевы»? От дагестанской «Бурки» перешли к двум сегодняшним спектаклям, затрагивающим тему Холокоста.
Первый из них – «Брундибар». Спектакль поставила бессменный руководитель детской студии театра «Зазеркалье» Софья Семеновна Драпкина. Это детская опера, написанная в 1930 году чешским композитором Г. Красой. Брундибар — по-чешски «шмель». В опере Брундибар — злой шарманщик. Он не пускает детей, брата и сестру, петь на улице. А им очень нужно заработать деньги на молоко для больной матери. Но детям помогают их верные друзья: воробей, кот и пес. В конце концов шарманщик Брундибар больше не может помешать детям петь на улице и заработать немного денег.
С момента оккупации Чехословакии фашистами в местечке Терезин Гитлером был устроен показушный «рай» для еврейской интеллигенции. Там был пересылочный пункт для евреев Европы в концлагеря. Цинизм заключался в том, что фашисты обманывали своих жертв, разрешили им заниматься творчеством. Люди верили, что они не будут уничтожены. Дети лагеря 50 раз исполнили эту оперу. А затем… из 15000 юных узников Терезина выжило всего 190 детей. Среди них было и несколько солистов этой оперы. От одной из девочек после освобождения американцы получили партитуру оперы и смогли восстановить ее. С тех пор «Брундибар» исполняется во всех концах света. Поэтому постановка «Брундибара» Драпкиной — это, прежде всего, память о юных артистах, погибших от рук фашистов.
Самым трогательным моментом в этом спектакле стал его финал. Маленькие актеры повернулись к залу спиной, а затем под трогательную еврейскую песню «Тумбалалайка» снова повернулись к залу, и у каждого на груди была желтая звезда Давида (отличительный знак евреев, который они были обязаны носить в годы фашизма).
Спектакль в целом был одобрен участниками фестиваля как «освещающий тему». Тем не менее, у ряда журналистов возник провокационный вопрос: а не рекламный ли это трюк, со звездами Давида? Конечно, при таком финале слезы сами собой будут наворачиваться. Одна дама, театровед, поинтересовалась у Софьи Драпкиной: а чувствовали актеры студии все, что связано с Холокостом, когда репетировали и играли этот спектакль, или, может быть, они только так здорово натренировались? На что один из простых участников беседы заметил «профессионалу», что слезы, которые в финале он видел на глазах у одной юной исполнительницы, явно говорят о подлинных чувствах.
Так же неоднозначно был воспринят внеконкурсный спектакль молодого талантливого режиссера Леды Гариной «Откуда берутся дети?» по прозе другого чеха, Лоашке Мази. Это диалог детей и взрослых, блестяще сделанный двумя молодыми артистами из театра «Зазеркалье» и Театра марионеток. Трогательный, добрый, интерактивный спектакль — воспоминание об отце, человеке, вышедшем из концлагеря «Матхаузен». В нем много светлых воспоминаний и мало непосредственно связанных с концлагерем.. Главный символ спектакля – «волшебный чемодан» с этикетками разных городов Европы, и среди них этикетка «Матхаузена» и старая шинель лагерного типа. И что же? Дети запомнили лишь то, как они были счастливы, как им было весело, когда с ними был отец, полностью разделяющий мир детства своего шестилетнего сына. Многим это понравилось, но театроведы опять-таки восстали: надо все делать по законам драмы, а в спектакле не видно зла фашизма, есть только «дурачества» отца с сыном. Тогда при чем тут фашизм? Что маленькие дети поймут из чемодана с этикеткой «Матхаузен»? Значит, им такое смотреть рано. Попытка режиссера объяснить, что родители поймут свое, а дети свое, устроила не всех. Также не всех устроила главная мысль режиссера, что если дети спросят о том, что такое Матхаузен, то вдумчивые родители найдут слова, чтобы объяснить им, что такое зло, называемое фашизмом.
В любом случае, о вкусах не спорят. Главное, Круглый стол получился интересным: дискуссия была острой. Все без исключения считают, что театр обязан говорить детям о насилии, о толерантности, о мигрантах, о дискриминации, о фашизме прошлого и о фашизме наших дней. Вопрос только в том, как это делать и что должно стать точкой отсчета.
Илья Бердышев