Семилетняя девочка, приехавшая к нам на каникулы из Западной Европы, пришла в восторг от балета, куда ее повели родители, и в ужас от вождения машин на улицах, где ее едва не сбили пару раз по дороге домой. Чеканный детский вывод звучал так: “Русские очень хорошо танцуют, но они немного дикие…”
Конечно, она не знала и не могла знать старую советскую остроту про то, что “даже в области балета мы впереди планеты всей”, а если бы и знала, то не поняла бы нашей горькой иронии в отношении достижений именно в танцах… Нелепого чванства по поводу высоты прыжков в униженной, обокраденной и замордованной стране. “Вместе с пятнадцатилетней красавицей взлетает рейтинг”, говорите? То есть опять: “пусть дикие – зато хорошо танцуем”, вот и вся политика, как в старые добрые времена.
Между тем, представление о тех, кого ценят лишь за танцы и прочую красоту (пение, внешний вид, нарядность), но презирают за “дикость” или иные формы неразвитости (как бы это ни называлось – глупость, отсталость, примитивность), заслуживает внимания и изучения.
Именно за отход от этой стигмы – красивы, поют, танцуют, но не могут толком ни работать, ни учиться – борются в современной Европе самые прогрессивные представители цыганского (или ромского) сообщества. Поэтому их ранит и возмущает, когда “права цыган” понимают как сборище фольклорных коллективов и “опа-опа-ди-ри-ди-ри” с “ай-нэ-нэ”. Когда государственная поддержка культуры и прав этого уже тысячу лет дискриминируемого народа сводится к обучению “традиционных ремеслам” и прочим декоративным в наши дни вещам. Когда в театре “Ромэн” цыганские артисты поют и пляшут, как в прошлом и позапрошлом веке на пьянках в купеческих домах, вовсе не пытаясь поднимать актуальные для современных цыган проблемы. Ромская учащаяся молодежь видит свое будущее в преодолении не только внешних стереотипов про “диких и танцующих”, но и в отходе от традиционной для многих общин установки на подыгрывание этим стереотипам, – борьба, требующая двойной смелости.
Аналогичный путь эмансипации чуть раньше был пройден (точнее сказать – пока пройдена лишь часть этого трудного пути) афроамериканцами, долгое время считавшимися обществом вполне уместными в спорте и на эстраде, но никак не в большой политике или науке.
Да что там народы и традиционные культуры – ведь и такая значительная часть человечества, как женщины и девочки, до недавних пор (а нередко и сейчас) считалась (и считается) пригодной лишь для услаждения взора и прочих чувств “настоящих людей”. Женщинам положено быть красивыми – одежда, украшения, прически, диеты – со всем этим много жестче у женщин, даже достигших высокого положения в “умственных” сферах, чем у их коллег, хоть бы и ниже чином, но – мужчин. И требование умения хорошо танцевать нередко предъявлялось и предъявляется именно женщинам. А развалившиеся вокруг стола мужчины гордятся своим “рейтингом”, заставляя танцевать жен и дочерей (возможно, где-то и наложниц). Как кичатся красотой и нарядами своих дам богачи-мужчины, неправда ли – редко бывает наоборот?
Как ни странно, схожий дискриминационный дискурс можно наблюдать и в отношении ЛГБТ, которых готовы принять в “творческих” профессиях (конечно, прежде всего в танцах! но и в спорте тоже), но только пока это остается в рамках сцены, шоу, “красоты”.
Ведь и спорт – это шоу, нарядность, красота и гордость за чужие достижения, которые развалившимся за столами или телевизорами (какая разница – в залах, на трибунах) людям почему-то положено считать “своими”.
А этот “взлетающий рейтинг” на фоне тотальной дискриминации и выгодной хозяевам “дикости” – не только обман, но и насилие.
Стефания Кулаева
