Свое мнение высказывает Елена Рябинина, эксперт по работе с беженцами из Центральной Азии Комитета «Гражданское содействие».
В Городском суде Санкт-Петербурга недавно слушалось дело Уринбоя Эргашева, выходца из Узбекистана: узбекские власти добивались его экстрадиции на том основании, что он, по их мнению, занимается антигосударственной деятельностью, – такие обвинения предъявляют всем узбекам, которые, как считают власти, исповедуют «неправильный» ислам. Об этом деле и ситуации в целом рассказывает Елена Рябинина – ее как эксперта пригласила на суд адвокат Ольга Цейтлина, сотрудничающая с АДЦ «Мемориал».
-Почему вы считаете эту тему важной? Ведь государства – члены Шанхайской шестерки, на нас не жалуются!
-Государства не жалуются, а их граждане бегут оттуда. Дело в том, что в документах Шанхайской организации сотрудничества открытым текстом сказано: признавать деяниями сепаратизма, экстремизма, терроризма то, что подразумевают под этими словами страны, входящие в союз, независимо от того, признаются ли эти деяния таковыми законодательством, например, нашей страны. То есть, если Узбекистан признает чтение некоторых книг преступлением и наказывает за это как за экстремизм, то и мы должны признавать эти действия экстремистскими. Но ведь мы – единственная страна – член ШОС, которая подписала Европейскую конвенцию, запрещающую выдачу в страны, где есть угроза применения пыток.
-Угроза пыток у себя на родине – это реально для выходцев из Средней Азии в случае экстрадиции?
-Для экстрадируемых угроза пыток во всех странах Центральной Азии, особенно в Узбекистане и Туркмении, совершенно реальна. По поводу Узбекистана международными организациями уже собраны горы материалов. Хотя часто мы располагаем только косвенными признаками преступлений. Например, по одному из уже выигранных нами в Страсбурге дел, по делу Рустама Муминова, стало очевидно, что пытки к нему применялись. Был случай в Тюмени, когда жене выданного узбека знакомые передали, что ее мужа пытали в тюрьме – ему подпиливали зубы напильником и подвешивали за ноги. Был еще случай, когда российские власти отказали в экстрадиции человека, но его похитили, незаконно вывезли в Узбекистан и там осудили на 16 лет. Но в России непросто доказать применение пыток.
-На основании чего Узбекистан требует выдачи вашего подзащитного?
-Он из тех, кого мы на сленге называем «религиозниками», в убеждениях таких людей власть видит угрозу своему существованию. Подобных дел сейчас возникает много, Узбекистан активно пытается вернуть на родину тех, кто сбежал от религиозных преследований. Из обвинения понятно, что Эргашев просто смотрел кассеты с записями популярного в 90-е годы в Узбекистане имама Абдували Мирзоева. Этот имам был в свое время очень известным проповедником в Узбекистане, в конце 1995 года он исчез при странных обстоятельствах.
-Подробных дел по России сейчас много?
-Да, особенно в последние несколько лет Россия выдает таких людей, нарушая Европейскую конвенцию. Похоже, что возникают цепочки: человека экстрадируют в Узбекистан, там из него выколачивают показания на «сообщников», и он называет тех, кто живет в России – думая, что до них не доберутся. Сейчас в Тюмени идет дело – человека два года назад допрашивали как свидетеля и отпустили, а живет он в России с конца 1990-х годов.
-Как Петербург выглядит по сравнению с другими регионами относительно арестов, экстрадиций и депортаций?
-В Петербурге власти ведут себя более разумно: в судах хотя бы рассматривают жалобы на незаконное содержание под стражей – нам, например, удалось добиться освобождения нашего подзащитного и пересмотра его дела. По депортациям выходцев из Узбекистана в России лидирует Тюменская область.
Беседовала Наталья ШКУРЕНОК