Не раз приходилось сталкиваться с подобным: как что-то “не по шёрстке”, так сразу кричат: “Дискриминация!” Для многих людей, видимо, слово “дискриминация” означает всё, что им не нравится, всё, что им лично как-то мешает. Двойку поставили – дискриминация, лишили премии за прогул – тем более. Всё, что обидно и досадно, – “несправедливо”, а несправедливость уже понимается как дискриминация. Хотя несправедливость оценки или наказания ещё нужно доказать, тем более сложно доказывается наличие дискриминационных оснований (по признаку расы, пола, религии, состояния здоровья, сексуальной ориентации и гендерной идентичности и др.) для этой несправедливости. Но чаще всего об этом забывают, понимая под дискриминацией любое “наших бьют!”
Заявления о дискриминации российских СМИ “иностранными интернет-платформами” тому яркий пример. В журнале “Международная жизнь” (председатель совета журнала – министр иностранных дел РФ), на сайте которого опубликована красивая инфографика, иллюстрирующая эту тему, подчеркивается, что дискриминация “приобрела системный характер”. Знают ли юристы-международники, что такое системная дискриминация? Эксперты ООН и Совета Европы подразумевают под этим термином исключенное положение меньшинств, связанное с распространённой в обществе, но часто не осознаваемой дискриминацией по одному из основных признаков (этнические, религиозные группы, женщины, люди с инвалидностью, ЛГБТИ+). С такой дискриминацией сталкивается почти повсеместно, например, цыганское население. Очевидно, что драматическая история “ограничения показа 5 аккаунтов” в YouTube никак в это определение не попадает. А попадает другое – преследование всего “иностранного”, поражение в правах людей с двойным гражданством, иностранных СМИ и интернет-платформ, НКО и физических лиц, объявленных “исполняющими функции иностранных агентов”.
Как нельзя лучше эту мысль выразил в своём особом мнении судья Конституционного суда Константин Арановский, комментируя постановление по жалобе на закон о СМИ, ограничивший права иностранных владельцев. Недаром, прежде чем принять новый клубок законов против СМИ, НКО и людей, как-либо связанных с иными странами, власти предусмотрительно запретили судьям Конституционного суда иметь “особое мнение”! Это мнение Арановского хочется привести большими цитатами: “Не может быть признаком угрозы конституционно значимым ценностям само по себе иностранное происхождение лиц, капиталов, идей и т. п. Многонациональный народ Российской Федерации принимал свою Конституцию, сознавая себя частью мирового сообщества, как это следует из ее Преамбулы”. И ещё: “Правомерные ограничения прав и свобод имеют охранительный смысл и предназначены именно для защиты конституционных ценностей (объектов)…”полезнее” прав человека ничего не может быть в российском конституционном правопорядке, где они имеют высшую ценность. Им нельзя предпочесть иное благо, публичный интерес во влиятельных настроениях и намерениях властей”.
Судья Арановский предостерегал: если властям будет позволено контролировать распространение информации “с правом удалять из него “сомнительных” (например, иностранцев и бипатридов), то появится цензура, контроль над умами и мнениями вопреки предписаниям и запретам статьи 29 Конституции”. Представление об “угрозе”, таящейся в иностранцах, Арановский требовал “установить и доказать в конституционном судопроизводстве, причём в реально существующих опасностях, в действительных источниках риска”, в противном случае, по мнению судьи, “ограничения прав и свобод выйдут за конституционные рамки”.
Арановский напоминал и о другом решении Конституционного суда, касавшемся закона об НКО. Там утверждалось: “Россия “не мыслит себя вне мирового сообщества”, а иностранное финансирование некоммерческих организаций “не ставит под сомнение их лояльность государству”, иное противоречило бы Конституции. Основной закон обязывает государство охранять достоинство личности и не позволяет его умалять. Согласно Конституции, даже статус “организации, выполняющей функции иностранного агента, не предполагает негативной оценки” или “отрицательного отношения к осуществляемой ею политической деятельности” и “не может восприниматься как проявление недоверия или желания их дискредитировать”, а иностранный вид на жительство не умаляет гражданина в правах и не дает оснований отказать ему в праве быть членом избирательной (территориальной) комиссии”.
Увы, напрочь забыто не только прошлогоднее особое мнение судьи, заявлявшего прямо, что “ксенофобия – старый и стойкий рефлекс, который, однако, скорее вводит в заблуждение, чем ориентирует в реальных рисках… чтобы всего потом бояться и во всём винить иностранцев” (тем самым фактически признававшего ксенофобным, а значит, дискриминационным поражение в правах иностранных СМИ и других организаций, связанных с “мировым сообществом”). Новейшие законопроекты перечеркивают и осторожные постановления КС, где хоть и не признавалось клеймо “иностранного агента” неконституционной нормой, но пространно объяснялось, что само по себе оно “не может восприниматься как проявление недоверия или желания дискредитировать”.
Теперь, когда каждому, попавшему в реестр, надо будет указывать про себя или даже другого человека, что он – агент или “аффилирован с лицом, выполняющим функцию агента”, когда клеймо это не позволит избираться и занимать муниципальные должности, когда иностранные СМИ и платформы можно будет блокировать и “замедлять”, а можно будет НКО просто закрывать (именно по причине недоверия и желания дискредитировать), вся прежняя риторика Конституционного суда окажется “факультетом ненужных вещей”, как и сама поруганная Конституция.
Стефания Кулаева
Впервые опубликовано на Радио Свобода