Жутко смотреть видеозаписи погрома цыганских домов в Лощиновке Одесской области – сразу вспоминается столько всяких похожих сцен прошедшего столетия. Вот так это и начинается – все куда-то лихорадочно идут, сами еще не зная, что и как будет дальше. Сперва, вроде, не очень решительно кто-то бросает камень в окно, потом с возрастающим энтузиазмом освещенные окна жилого дома разбивают, ломают что-то в доме и во дворе, пытаются поджечь – обыкновенные мужчины, женщины и даже дети. Потом они с возбужденным видом идут по улице и кричат: «Цыгане вон».
Немногочисленные представители сил правопорядка ходят вокруг с растерянным видом – и не делают ничего. Лишь к утру прибывает подкрепление и полицейские впервые начинают призывать «прекратить беспредел», но они боятся – и это очень заметно. Когда на другой день уже вооруженные и укрепленные правоохранители пытаются вывести из кольца погромщиков нескольких женщин (бежавшие от погрома люди попытались под прикрытием полиции забрать хоть что-то из брошенного дома имущества), вид у одетых в форму защитников погромленных не менее испуганный, чем у жмущихся к ним несчастных цыганок. Представители местных властей, между тем, прямо заявляют, что цыган необходимо изгнать, но действовать «в рамках закона», не уточняя, как погром может быть законным. Местные жители при слове «закон» ожесточаются, у них свое понятие о справедливости – один из них формулирует его так: «Цыгане приехали всего три года назад и не считались с теми, кто тут уже 200 лет живет» (несомненно, никто из ныне живущих не обитает в селе целых 200 лет, да и ромские семьи далеко не все новоприбывшие, но это все как раз неважно).
Поводом к погрому, который резко осудили в совместном заявлении украинские и российские правозащитники, стала настоящая трагедия – убийство ребенка, 9-летней девочки. Но это лишь повод – или, как образно выражаются репортеры одесских телеканалов, «последняя капля», вызвавшая «народный гнев». Не знаю, что звучит кощунственнее, – именование погрома «проявлением народного гнева» или сравнение убийства ребенка с каплей…
Сами погромщики в многочисленных видеозаписях их речей и выступлений на сходах, именуемых «вече», говорят не столько о гибели девочки, сколько о наркотиках, которые, якобы, в последние годы стали продавать в этих самых разгромленных домах. О наркотиках говорил и лично прибывший в Лощиновку губернатор Одесской области Саакашвили, обвиняя почему-то судей в бездействии и призывая народ принять немедленные меры для совместной борьбы с наркопритонами (очевидно – внесудебной борьбы). Если связь между проблемой наркоторговли (серьезной проблемой, несомненно) и убийством девочки в Лощиновке и существует, но она никак не видна из всех известных материалах о трагедии. Зато совершенно очевидно, что громили именно и только цыган, да и крики сотен глоток «Цыгане вон» не оставляют сомнений в том, что агрессии подверглись люди определенной этнической группы, – все, без разбора. Это не мешает героическому борцу с «наркопритонами» в облике губернатора заявлять: «Никаких межэтнических конфликтов тут не было».
Предоставим губернатору бороться с распространением наркотиков, раз уж у него вдруг открылись глаза на эту проблему (почему-то только в Измаильском районе области, правда). Много важнее понять – как связаны нападения на цыганские дома и гибель девочки в Лощиновке. Ребенок пропал из дома ночью, а утром, по словам матери, мертвую девочку нашли неподалеку, ее тело было в многочисленных колотых ранах. Мать (на видео) даже утверждает, что соседи слышали крики насилуемой девочки, но не стали вмешиваться, решив, что, возможно, кричит « взрослая девушка» (что, если принять это утверждение за правду, добавляет штрих к портрету доблестных жителей Лощиновки).
Подозрение в зверском убийстве пало на близкого друга отчима погибшей девочки, подозреваемый (Михаил) был немедленно задержан. Этот Михаил (сын, как сразу стало всем известно, местной цыганки и болгарина, всю жизнь живший в Лощиновке) с детства дружил с отчимом жертвы, постоянно бывал в их доме, не раз даже мать оставляла его с детьми, по ее словам. Следствию придется разобраться, что и как случилось в ту ночь, почему друг родителей девочки вдруг стал ее убийцей (если преступление совершил он), чем доказывается его вина. Пока что против Михаила свидетельствует найденная у его спящего отца под головой окровавленная одежда. Свидетелей нет, вину свою подозреваемый отрицает.
Итак, какие-то недавно приехавшие в Лощиновку ромские семьи были изгнаны, погромлены, едва спасли свои жизни от «народного гнева» в связи с преступлением, в котором подозревается уроженец Лощиновки, чей отец, якобы, мирно спал на окровавленной одежде, но отца этого никто не тронул (благо, тот болгарин). Никто не тронул и отчима девочки, сведения о котором сильно расходятся, – то сообщается, что он был в роковую ночь дома пьяный, то – что он помогал жене убирать бар, оставив детей одних (последнее – тоже утверждение матери погибшей девочки).
Подозреваемого уже предложил линчевать или хотя бы казнить в телепередаче «Субъективные итоги» некий Максим Гольдарб, а его собеседник, экс-руководитель Департамента по борьбе с наркопреступностью Национальной полиции Илья Кива, и вовсе горячо приветствовал погромы цыганских домов, уподобив их акции гражданского мужества – «как на Майдане».
Проблема цыганофобии существует не только в Одесской области и не только в Украине. Страх и ненависть к «чужакам» порождают агрессию, которую нередко используют политики. Органы правопорядка тоже, увы, регулярно идут на поводу у низменных страстей разъяренной толпы, а то и толкают людей к погромам. За последние 15 лет истории, во многом напоминающие трагедию в Лощиновке, не раз становились известны нам из первых рук: это были истории преступлений в отношении детей, в которых сразу, не разобравшись, обвиняли цыган – просто потому, что они – цыгане. Лет 10 назад маленькая девочка (5 лет) гуляла под окнами своего дома в Красноярске, потом вдруг исчезла, мать сразу стала искать – нашли лишь изуродованное тело в лесу. Окрестные жители бросились выселять цыган (неподалеку оказался табор из Центральной Азии), цыган выселили, а убийцу не очень-то и искали. Лишь после следующего аналогичного преступления сотрудники милиции «вспомнили», что в том самом доме жил освободившийся недавно из заключения рецидивист, уже совершавший преступления против детей. Если бы не громили цыган, а искали преступника, – спасли бы жизнь ребенка, может быть, и не одну.
В Ленинградской области был тоже страшный случай – пропала девочка 9 лет, был найден обожженный труп. Подозреваемых не было, но тут как раз в милицию попал какой-то бездомный человек, ранее обитавший в одном из цыганских домов города, где жила семья пропавшей девочки. Арестованный на 15 суток, этот «свидетель» вдруг вспомнил, что слышал ночью, как два цыгана обсуждали, куда бы им спрятать труп девочки (следователей не удивило, что русский свидетель понял речь цыган – хотя цыганского языка не знал: видимо, эти подозреваемые, которые друг с другом всегда говорили по-цыгански, именно вопрос о трупе решили обсудить на всем понятном русском языке). Цыганских парней арестовали, хотя их знакомые и родственники заявляли, что те были дома в момент преступления, – но какое же это алиби, свидетельства цыган…
В суде дело практически развалилось, доказательств вины арестованных по обвинению в гибели девочки не было, судья это понимал. Но ведь не было и других обвиняемых, кого-то нужно было осудить, цыганам дали 2 и 3 года – слишком маленький срок за особо тяжкое преступление в отношении ребенка, и слишком большой за то, что совершил кто-то другой (так и не найденный).
Самая, на мой взгляд, яркая история произошла в 2012 году в Брянске. Мать заявила об исчезновении грудного ребенка. Появилась информация, что видели черноволосую женщину в яркой одежде, которая куда-то катила коляску с ребенком. Подозрение, конечно, пало на брянских цыган, а в Брянске несколько «таборов», или компактных цыганских поселков. Эксперты АДЦ «Мемориал» тогда на месте фиксировали и даже вели видеозапись спецоперации в связи с поисками ребенка в цыганских домах: все поселки окружили вооруженные силы полиции с собаками, всех детей до 14 лет (искали грудного!) насильно фотографировали, вселяя ужас в сердца детей и родителей.
Через некоторое время главный полицейский Брянска торжественно объявил, что найден преступник, которого и подозревали с самого начала, но для усыпления его бдительности искали у цыган. Ребенка убил отчим, вместе с матерью младенца решивший скрыть преступление. Для этого он креативно нарядился в условно-цыганский костюм (парик из черных волос и яркая юбка), чтобы переключить внимание на цыган, повсеместно (и во всех известных мне случаях беспричинно) подозреваемых в похищениях детей. В Брянске, надо признать, в отличие от описанных выше трагедий, преступление действительно раскрыли. Но какой ценой! Сотни цыганских семей были смертельно напуганы, чувствовали себя без вины виноватыми, боялись, что у них отнимут детей… И все это – лишь для отвода глаз! Не похоже, что эти меры были так уж необходимы для поимки реального (и уже известного полиции) преступника. Скорее – это был повод для того, чтобы незаконно ворваться с дома цыган, всех переписать и даже сфотографировать. Хорошо, что погромов не случилось…
Есть в нашей грустной практике и реальный случай гибели ребенка от руки преступника-рома. Но осужден и в этом случае был не настоящий убийца – а женщина, в момент гибели ребенка находившаяся в тюрьме. Все они – рома, выходцы из Западной Украины, жившие на окраине Петербурга в самодельных домиках. Полуторагодовалый малыш был на попечении Жанны Лакатош, а когда ее задержали в городе за кражу, ребенок остался с ее сожителем. Пьяный мужчина в приступе гнева ударил ребенка молотком по голове, что видел один из старших детей (подробно рассказавший обо всем в суде), на одежде ребенка были и отпечатки мужских ботинок. Все это не помешало суду и следствию поддержать версию убийцы и его матери, заявивших, что малыш умер от травм, причиненных ему Жанной (хоть она и была в тот момент в тюрьме). Жанну осудили на 10 лет заключения, лишили ее материнских прав, ее маленьких дочерей поместили в приют как сирот, подлежащих удочерению. Дело о многочисленных нарушениях в уголовном деле Жанны Лакатош уже коммуницировал Европейский Суд по правам человека.
Дело не в том, к какой этнической группе относится преступник, а в том, что исходить надо лишь из принципа презумпции невиновности каждого, чья вина не доказана. Особенно же внимательно следует относиться к тем преступлениям, где вину охотнее всего взваливают на каких-то «не таких» людей, на тех, кого проще обвинить, выгнать, погромить.
Ужасно, когда преступления против детей становятся для кого-то поводом к открытию очередного сезона охоты на ведьм. Неужели дело Бейлиса так и будет возвращаться к нам в разных обличиях?
Стефания КУЛАЕВА
Впервые опубликовано на сайте “Радио Свобода”