Тогда (в советско-застойное время, при железном занавесе и почти полной изоляции от мира) звучало просто смешно, этакая чистая издевка над великорусским пафосом, мы ведь толком не понимали – где эта Уганда, что там, в этой Уганде. Ясно было, что “верить в Уганду” дико и нелепо, нет там и не может быть ничего такого уж великого, в этом далекой Уганде, которую даже самые образованные разве что на карте могут показать.
Сейчас мне уже не очень смешно. Мир открылся нам, мы побывали в каких-то странах сами, а про какие-то просто больше узнали, посмотрев о них фильмы, почитав книги, поговорив с людьми. Уганда оказалась не такой уж маленькой и – на самом деле – не более дикой, чем мы сами. Страна эта тоже, оказывается, любит заявлять о своем особом пути и бороться с Европой (понятно, что “общий аршин” – это и есть европейский путь, такой смысл вкладывал в стихи как сам автор, предпочитавший, правда, жить в Ницце, так и все те, кто его столетиями цитировали, призывая “только верить” в нашу загадочную родину).
У них там, в Уганде, тоже другие ценности, свои – африканские и христианские, они против европейских идей о возможности однополых браков, например. Власти Уганды предпринимают регулярные попытки ввести смертную казнь за однополую любовь, а все мировые протесты воспринимают, конечно, как происки безнравственной Европы. Не то, чтобы они совсем забыли, что, религия, требующая, на взгялд угандийских идеологов таких крайних мер, – христианство (англиканство), пришла к ним именно из Европы, просто они думают, что в Европе уже нет настоящих традиций и ценностей, а они в Уганде их свято хранят. Напоминает?.. Еще как!
Вот и Владимир Толстой – бездарный потомок великого писателя – полагает вместе с главой администрации президента Ивановым и министром Мединским, что Россия: а) не Европа и б) большая часть Европы.
Понимать это надо так: Запад нам не указ, их ценности – не наши ценности, но мы больше, круче, христианней, культурней, традиционней, у нас особенная стать, а кто не верит, сам виноват. Наша культура – великая, другая, настоящая. Мы не приемлем толерантности и мультикультурности, это все формы разложения прогнившего Запада. Мы только за права русских в других странах, а права нерусских у нас (или у них – тем более!) это – не наша традиция, нам это не надо. Мы за федерализацию Украины, а что в России, вроде бы, тоже федерация многонациональная, это еще не значит, что надо многокультурность разводить (она же мультикультурализм), есть наш язык тут – пусть на нем все говорят, пишут, поют… Можно и по-своему слегка, но без особого культурализма – это на фестивалях национальных танцев или дома на кухне, а политика у нас единая, культурная концепция на всех одна, ценности запишем и опубликуем, других не допустим. Идеологию эту нехитрую положим в основу не только внутренней, но и внешней политики.
Для Уганды этот подход все-таки немного радикален, видимо. Недаром захват Крыма из африканских стран поддержала только Зимбабве. Уганде мериться с нами статью, наверное, хочется, но пока еще, к сожалению – слабо.
Стефания Кулаева