Обратная связь 10 июля несколько десятков крымских татар вышли на Красную площадь с плакатами “Наши дети не террористы. STOP репрессиям против крымских татар!”, “Прекратите репрессии по национальному и религиозному признаку в Крыму!”, “Борьба с терроризмом в Крыму – это борьба с инакомыслием”. Все они были задержаны за нарушение порядка проведения массовых мероприятий. На следующий день несколько десятков человек с теми же требованиями собрались возле здания Верховного суда России, где рассматривалась апелляция на приговоры “первой бахчисарайской группе” крымских татар, обвиненных в терроризме. В тот день, 11 июля, российская полиция задержала около 50 человек. Всем им были вручены повестки в суды по обвинению в незаконном массовом мероприятии.
Неделей позже Киев и Москва заговорили об обмене пленными в формате “всех на всех”, впервые с участием нового президента Украины. 16 июля омбудсмены двух стран обменялись списками удерживаемых лиц. 18 июля Европейский парламент принял резолюцию с призывом к России освободить всех политических заключенных и незаконно удерживаемых граждан Украины.
Сегодня таковых по крайней мере 130 человек, из них 101 – крымские татары. В 2019 году по обвинению в терроризме арестованы как минимум 36 крымских татар, за последние полтора года в Крыму задержано больше обвиняемых по политически мотивированным уголовным делам, чем за предыдущие четыре года. Конечно, долгожданный обмен “всех на всех” поможет освободить и вернуть в Украину десятки незаконно удерживаемых людей, но крымские татары остаются в заложниках на своей земле: не проходит и недели без сообщений о новых обысках, задержаниях, произвольных обвинениях в терроризме.
В 2017 году Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации признал, что Россия дискриминирует крымских татар по этническому признаку, и выразил озабоченность в связи с нарушениями прав крымских татар. Комитет призвал Россию отменить любые дискриминационные практики и расследовать нарушения прав человека. В апреле 2019 года Россия предоставила Комитету свои комментарии о ситуации в Крыму, ожидаемо заявив, что на полуострове не существует никакой дискриминации и что “все достоверные и заслуживающие внимания сообщения о возможных нарушениях правозащитных норм проверяются российскими компетентными органами”.
В российском законодательстве действительно все права гарантированы, но крымская реальность серьезно отличается от законодательных гарантий. С 2014 года на полуострове пытаются создать “российское общество”, а крымских татар сделать частью современной гражданской нации – политически лояльными, религиозно подчиненными проправительственному Духовному управлению мусульман Крыма. Сразу после аннексии российские власти попытались договориться с Меджлисом крымскотатарского народа. Первые несколько месяцев представитель меджлиса даже работал в местных органах власти. Лидерам крымских татар организовывали поездки в Татарстан, чтобы они познакомились с тем, как живут татары, ставшие частью “российской гражданской нации”.
Но это не сработало. Крымские татары, их идентичность, культура, история не вписываются в концепцию “русского Крыма”. Руководство меджлиса заняло жесткую антироссийскую позицию. Весной 2014 года крымские татары участвовали в проукраинских акциях, помогали украинским военным, бойкотировали так называемый референдум 16 марта. С осени 2014 года принудительное превращение крымских татар в россиян приобрело репрессивный характер: начались исчезновения, уголовные преследования, обыски и задержания. В 2016-м Меджлис крымскотатарского народа был признан экстремистской организацией и запрещен, а вот Духовное управление мусульман Крыма российским властям удалось принудить к сотрудничеству.
За пять лет Россия не разрешила ни одного независимого мероприятия крымских татар, ни годовщины депортации, ни религиозных праздников. В тех случаях, когда местные власти разрешают, например, митинги на 18 мая, они цензурируют программу и список выступающих. Под запретом оказались и частные мероприятия. В 2017 году активисты хотели организовать футбольный матч в честь похищенного Эрвина Ибрагимова, но он был запрещен как “несогласованное массовое мероприятие”, организатора привлекли к административной ответственности. Мечети теперь открыты только по пятницам или в строго определённое время и оборудованы камерами наблюдения. Собираться в мечетях позволено только для религиозных ритуалов, другие собрания пресекаются.
Несмотря на то что формально крымскотатарский язык является официальным языком Крыма, власти усложняют его изучение и использование. Уроки крымскотатарского проводятся факультативно, часто в позднее время или выходные дни. Администрации школ нередко отказывают в открытии классов или факультативов крымскотатарского языка. Преподавание в старшей школе ведется только на русском, государственные органы используют только русский язык. А в этом году даже на частном предприятии в Судаке начальница запретила своим подчиненным – крымским татаркам – говорить между собой на родном языке. В крымскотатарских театрах, ансамблях и других культурных учреждениях российские власти сменили руководство и часть коллективов. В 2017–2018 годах в результате реставрационных работ Большая ханская мечеть в Ханском дворце в Бахчисарае частично потеряла аутентичность (были уничтожены оригинальная кровля и некоторые росписи потолка и стен), что крымские татары восприняли болезненно.
Татарофобские выпады проникают и в публичную сферу, и в сферу образования. После низкой явки крымских татар на российских президентских выборах в 2018 году глава общественной палаты Крыма Григорий Иоффе заявил, что крымские татары отказались участвовать в российской политической жизни, поэтому они не могут рассчитывать на “особый статус”. В этом году крымские школы получили новый учебник истории Крыма для 10-го класса, в котором указывалось, что крымские татары активнее, чем другие этнические группы в Крыму, приветствовали в годы войны немецкую армию и сотрудничали с оккупационными властями. После протестов крымскотатарского сообщества учебник изъяли для экспертизы.
Язык вражды в официальной сфере, ставшие повседневностью массовые обыски и аресты крымских татар – всё это провоцирует и узаконивает ксенофобию и среди “простых обывателей”, которых оказалось легко уверить в том, что крымские татары и украинцы “представляют опасность”. Высказывания политиков, публикации в официальной прессе – отсюда совсем недалеко до надписей на заборах “Татары – вон из Крыма”, памятных с 2014 года. К сожалению, у российской власти нет понимания того, что маховик межэтнического конфликта контролировать невозможно, что “гражданскую нацию” не создать без обеспечения равенства и гарантий прав человека.
Евгения Андреюк – эксперт антидискриминационного центра “Мемориал”
Впервые опубликовано в блоге “Радио свобода”