Солидарность с жертвами домашнего насилия во время пандемии

Российское МВД утверждает, что  уровень домашнего насилия во время карантина резко снизился. По данным общественных организаций, ситуация обратная. Когда государство отказывается не только принимать меры, но даже признавать проблему, усугубившуюся во время вынужденной изоляции, активисты предлагают проявить солидарность с жертвами домашнего насилия и делятся своим опытом.

Изоляция, как физическая, так и социальная, – один из факторов, усиливающий риск домашнего насилия. Семья, живущая в отдаленном районе или в закрытом сообществе, может быть недосягаема для взглядов соседей и социальных служб, которые могли бы реагировать, если что-то идет не так. Но семья может быть в фактической изоляции, даже если она окружена со всех сторон людьми. Семьи мигрантов в основном находятся именно в подобной ситуации: они недостаточно знают язык, не имеют широких социальных связей.

До эпидемии люди, испытывающие насилие в семье, видели своих агрессивных родственников, в основном, ограниченное время в течение дня и могли побыть хоть немного в покое, уходя на работу или в школу, или когда их партнер сам отсутствовал. Теперь они вынуждены проводить вместе все время в закрытых, часто слишком маленьких жилых помещениях. Более того, социальная и экономическая ситуация, неуверенность в будущем и оторванность от внешнего мира приводит к усилению напряженности, которую агрессор вымещает на своих домашних.

Изоляция от внешнего мира и постоянный контроль над каналами связи делают еще более трудным обращение за помощью для женщин и детей – именно они главным образом и становятся жертвами физического, сексуального, эмоционального и психологического насилия или доминирующего поведения со стороны партнера. Дом – это самое безопасное место для защиты себя во время пандемии, но не в том случае, когда вы заперты с партнером, который вам угрожает. По данным Всемирной организации здравоохранения, еще до пандемии коронавируса женщины в основном обращались с заявлениями о насилии в отношении них со стороны партнера или бывшего партнера, а из-за карантина большинство из них вынуждены оставаться дома 24 часа в сутки именно с партнерами. Во время пандемии в Китае число зарегистрированных случаев семейного насилия утроилось, в Кыргызстане оно выросло примерно на 63%.

Дети, испытывающие насилие в семье, наиболее уязвимы. Прежде всего, они гораздо менее психологически устойчивы, чем взрослые. Ребенок воспринимает себя и своих родителей как единое целое иногда вплоть до достижения им подросткового возраста. В течение очень долгого времени ребенок склонен смешивать свои переживания с опытом своих родителей. Если на глазах у ребенка отец грубо говорит с матерью, то для него это критическая ситуация. Особенно страшно, когда отец бьет мать на глазах у детей. Нормальная детская психология не должна и не может этого терпеть. О так называемом посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР) у детей, переживших опыт насилия в семье, написаны целые тома научных исследований. Но дети также могут быть непосредственно вовлечены в ситуацию, связанную с насилием. В подобных случаях, если один опекун применяет насилие по отношению к ребенку, а другой не реагирует на это или не может справиться с ситуацией, ребенок оказывается практически беззащитен. Сейчас дети не ходят в школу, поэтому единственные взрослые, которых они видят и могут попросить о помощи, это сами родители. В разных странах сейчас наблюдается значительный рост суицидальных настроений и самих самоубийств среди подростков даже из довольно благополучных семей. Что же будет, если добавить к этому переживания, связанные с насилием в семье? А если мать, бегущая от агрессивного партнера, агрессивна по отношению к своему ребенку?

В некоторых странах учреждения и организации, которые обычно помогали женщинам и детям, пострадавшим от домашнего насилия, сейчас сильно перегружены из-за роста числа таких случаев, а также в силу того, что их персонал, находится в условиях карантина. Например, полиция в некоторых частях Италии вынуждена заниматься только вопросами, непосредственно связанными с коронавирусом, или, как, например, в Бельгии и Польше, полицейские не хотят вмешиваться, потому что боятся заразиться вирусом. В некоторых странах эти службы никогда и не работали эффективно с темой домашнего насилия. Например, в России в настоящее время аресты в качестве меры пресечения для тех, кто совершает акты семейного насилия, не используются.

Однако это не означает, что проблема не имеет решения, что мы должны смириться с растущим числом жертв насилия и не способны помочь им, даже в случае, когда это касается наиболее уязвимых групп. Например, в Бельгии сообщества мигрантов развивают такую работу, и готовы делиться опытом с теми, кто тоже хочет помогать жертвам домашнего насилия в период кризиса.

• Можно открыть так называемую «голубую линию», работающую на родном языке мигрантов, для первичного контакта со специалистами, занимающимися вопросами семейного насилия. Если это необходимо, звонящий может быть впоследствии перенаправлен к психологам или юристам, также специализирующимся в этой области, если таковые имеются. Те, кто звонит впервые, не всегда готовы сразу общаться с психологом или юристом – часто таких людей нужно просто доброжелательно выслушать.

• Можно организовывать вебинары для женщин, переживающих насилие. Женщины могут посмотреть вебинар в Facebook/инстаграмме/ютубе и задать несколько вопросов онлайн. Важно помнить, что нужно быть осторожными при выборе названия для вебинаров и в использовании слов во время презентаций. Агрессор может слушать или, по крайней мере, проверять, что смотрит его партнерша. Не рекомендуется употребляться слово «насилие» и другие термины, напрямую с ним связанные.

• Не у всех женщин есть возможность или желание предпринять что-то в свою защиту в силу разных причин. Но при этом они нуждаются в эмоциональной поддержке. Любой, кто знает кого-то, кто подвергается насилию в семье, может связаться с этим человеком сам, например, отправив короткое текстовое сообщение. В этом сообщении не следует упоминать о насилии, но можно писать, что о человеке помнят и готовы помочь. Если здоровью и жизни угрожает непосредственная опасность, нужно, конечно, убедить жертву бежать. Но в некоторых ситуациях «логичные» советы, такие как «оставь его», «он плохой», не помогут. Человек, переживающий насилие в семье, должен сам осознать, что отношения, в которых он или она находится, больше невозможны.

• В местных супермаркетах, булочных, аптеках и тому подобных местах можно распространять наглядные материалы (например, плакаты) о насилии в семье и о том, как психологически пережить его во время пандемии. Это могут быть единственные места, куда женщины или дети могут ходить в настоящее время. Что касается аптек, то в Бельгии, как и в некоторых других странах, широко распространен код «Маска-19», который должен незаметно сигнализировать фармацевту о том, что человек нуждается в помощи.

• Место, где возможно при острой необходимости получить убежище во время карантина, – особенно серьезная проблема для мигрантов, поскольку их сеть социальных связей может быть очень ограниченной, а в некоторых традиционных общинах может существовать также молчаливое согласие по поводу плохого обращения с женщинами или детьми. Большинство европейских стран предоставляют шелтеры людям, спасающимся от бытового насилия, но из-за резкого роста числа случаев насилия во время пандемии в подобных центрах больше нет свободных мест. Проблемой стало не только выросшее число пострадавших женщин, но и что ротация в этих центрах прекратилась, поскольку женщинам и детям сейчас трудно арендовать какое-то другое жилье. Что еще хуже, так это то, что многие из убежищ вынуждены были закрыться из-за мер по борьбе с коронавирусом.

  В Бельгии, Франции или Испании эта проблема была решена путем преобразования по требованию властей части гостиниц в шелтеры. Некоторые из владельцев жилых помещений в сети Airbnb также предложили свою недвижимость под эти цели в период карантина. Можно попытаться предложить хостелам и убедить друзей, которые, сдают свою квартиру через Airbnb, предоставить свои жилые помещения центрам, оказывающим помощь жертвам домашнего насилия. Из-за полной остановки туризма эти помещения в любом случае сейчас пустуют.

• Дети также оказываются в ситуации, когда они не могут рассчитывать на предоставление безопасного убежища в приютах. Например, Постановление Главного государственного санитарного врача по г. Санкт-Петербургу Натальи Башкетовой от 13 апреля 2020 г. предписывает «установить запрет на прием новых пациентов в учреждения социальной защиты населения стационарного типа, перевод в другие учреждения». Под учреждениями социальной защиты стационарного типа понимаются дома ребенка, детские дома, интернаты, дома по уходу и другие. Что сейчас происходит в России с детьми, которым нужен приют, неизвестно.

• В идеале, у ребенка должен быть безопасный канал связи, с помощью которого он может сообщить о своем положении. Ребенок должен иметь возможность использовать чаты и отправлять СМС, не привлекая к этому постороннего внимания. В продуктовых магазинах и аптеках должны быть плакаты, направленные на оказание помощи не только женщинам, но и детям. Сотрудники этих магазинов должны немедленно звонить в соответствующие учреждения, в которые дети могут обратиться за помощью. Наконец, что не менее важно, поскольку взрослые, испытывающие насилие в семье, часто выплескивают свои эмоции на детей, работающие с последними специалисты должны затрагивать эту проблему, показывать порочный круг насилия и помогать разорвать его, работая с родителями. Детей нужно информировать о том, что они могут постучать в дверь соседа, которому они доверяют, или вызвать полицию, если ситуация совсем критическая. Все телеканалы, которые смотрят дети, также должны распространять эту информацию.
• Люди должны знать о помощи, на которую они могут рассчитывать. Важно обратить внимание на каналы, которыми в основном пользуется целевая группа, и сосредоточиться именно на этих средствах коммуникации. Активисты, объединившиеся для организации помощи, должны иметь свою собственную страницу в наиболее популярных социальных сетях и веб-сайт, хотя бы очень простой, телефон доверия, чат, адрес электронной почты. Помощь должна быть легкодоступна. Например, некоторые организации, помогающие подросткам, отметили резкий рост обращений за помощью, поступающих через SMS, потому что дети не могут позвонить, когда их агрессивные опекуны все время находятся рядом с ними.
• Полезно найти официальных партнеров, например, кризисные центры, сотрудники которых, как правило, заинтересованы в подобных инициативах, поскольку для них также очень важно, чтобы распространяемые ими предложения помощи доходили до адресатов с миграционным опытом.
• Активисты могут провести информационную кампанию о антикризисных мерах, принятых правительством страны, на родном для мигрантов языке. Не все мигранты знают официальный язык в достаточной мере для того, чтобы понять содержание этих мер.

Период всемирного кризиса, вызванного коронавирусом, тяжел для всех, хотя и в различной степени. Но он демонстрирует громадное стремление к солидарности между людьми. Если у людей есть немного свободного времени и добрая воля, они могут сделать очень много для окружающих, которые находятся в более сложной ситуации.

Патриция Помпала