В декабре отмечается Международный день мигранта, а чуть раньше – 4 декабря – о правах мигрантов говорили члены СПЧ, высказывая озабоченность тем, что “поток мигрантов создает известные проблемы, в частности образование этнических анклавов, что опасно нарушает социокультурный баланс в некоторых российских городах”. В качестве примера этих “известных проблем” глава СПЧ В. А. Фадеев привел способность мигрантов работать по 60 часов в неделю (“выгодно работодателям, но нарушает Трудовой кодекс”) и нежелание некоторых семей пускать в школу девочек (что Фадеев считает нарушением Семейного кодекса). Больше же всего глава СПЧ был озабочен тем, что не все люди, получающие российское гражданство, сразу становятся на воинский учет, посетовав: “Несоблюдение законов ведет к нарушению прав и мигрантов, и российских граждан”.
Кого имел в виду Фадеев под “российскими гражданами” – тех ли, кто только что получил гражданство, или тех, кто родился гражданами РФ? Скорее всего, последних, хотя и неясно, чем уж так нарушаются их права, даже если кто-то не сразу встает на воинский учет. Между тем для новых российских граждан – вчерашних мигрантов – проблема воинского учета несет немалые риски: так, 15 декабря челябинский суд лишил гражданства двух братьев 21 и 24 лет, которые не встали на воинский учет после получения паспорта РФ. Суд интерпретировал уклонение как подачу “заведомо ложных сведений”.
На выходцев из стран Центральной Азии и Южного Кавказа, имевших неосторожность приобрести российское гражданство (в надежде, конечно, упростить себе возможность жить и работать в РФ), ведется настоящая охота – облавы на рынках, в мечетях, на встречах диаспор – стали обычным делом. В этих антимигрантских рейдах все чаще участвуют не только полицейские, но и представители военкоматов, а порой и других силовых ведомств, пойманным обладателям новых российских паспортов на месте выписывают повестки в военкомат, а то и принудительно сразу везут их в воинские части.
В международный день прав мигрантов Люблинский суд Москвы постановил выдворить из России 22 иностранца, которые пытались 16 декабря отбить у полиции выходца из Таджикистана, не подчинившегося требованию предъявить документы. Сам виновник происшествия отправлен судом в СИЗО (несмотря на то что в момент задержания у него случился эпилептический приступ), еще 51 человек получил административные аресты. Такое массовое выступление трудовых мигрантов против полицейского рейда говорит о растущем напряжении среди иностранных рабочих, их неприятии действий полицейских, опасений принуждения воевать, растерянности и фрустрации.
При этом трудовые мигранты нужны российской экономике как никогда раньше (а и раньше – последние 30 лет – без их труда экономика существовать не могла), даже Путин, отвечая Фадееву, признал в беседе с СПЧ, что “всё, что происходит в этой сфере, прежде всего продиктовано интересами экономики, нехваткой рабочих рук”. При этом Путин уклончиво говорил о том, что, “ставя во главу угла прежде всего, конечно, надо прямо сказать, интересы граждан Российской Федерации” и мигрантов, “права тоже, как цивилизованная страна, мы должны обеспечивать”.
Проблему интеграции мигрантов из Центральной Азии предлагается решать усилением обучения желающих работать в РФ русскому языку (в том числе путем создания русских школ и классов в странах –донорах трудовой миграции). На разработке специальных школьных программ для детей из семей трудовых мигрантов, оказавшихся в РФ без достаточного знания русского языка, особенно настаивала член СПЧ, уполномоченная по правам ребенка в Ульяновской области Е. В. Сморода, заявившая, что нужно менять закон “Об образовании”, дополнив его особыми условиями обучения детей-мигрантов, которых она считает “обучающимися с особыми образовательными потребностями, которым необходимо создавать специальные условия”. Среди этих условий УПР Сморода призвала создавать “специальные адаптационные классы” для инофонов, называемых чаще детьми, у которых “русский язык неродной”. При всем том, что призывы Смороды к уделению внимания методической поддержке обучения русскому тех детей, которые приходят в школу без достаточного знания местного языка, не вызывают возражений, идея менять для этого федеральный закон об образовании, создавать отдельные классы – настораживает. Во многих странах мира значительная часть детей приходит в школы, не очень хорошо зная местные языки, говоря дома на других языках, и везде стоит вопрос о том, как лучше всего помочь им втянуться в образовательный процесс. Школы, где особенно много детей-мигрантов, в странах ЕС, как правило, получают возможность дополнительно заниматься с такими детьми, привлекать специалистов (логопедов, учителей языка и т. п.). Все это, однако, не зависит от закона об образовании (как правило, единого для всех), а лишь вносится в местные образовательные планы и стратегии с учетом текущей ситуации.
Опыт же создания отдельных классов для детей “с особыми образовательными потребностями” есть как раз в РФ, где закон ничего такого не подразумевает, а вот практика – давно освоила. В местах компактного обитания меньшинств – например, возле так называемых “таборов” или цыганских поселков – в школах давно уже действуют отдельные классы, куда направляют детей исходя из их этничности, происхождения и языка. Образование в таких классах для “детей с особыми образовательными потребностями” всегда хуже (а не лучше!) среднего, о чем АДЦ “Мемориал” не раз писал в правозащитных отчетах и других материалах.
Фактически подобное разделение классов приводит к сегрегации и дискриминации, что прямо запрещено именно законом “Об образовании” (и лучше бы его не менять – чтобы хоть в законе сохранялось право на защиту от дискриминации на основании этничности, языка и проч.). В целом, к сожалению, дискриминация в законах РФ обозначена минимально, на что не раз указывали профильные Комитеты ООН (Комитет по ликвидации всех форм расовой дискриминации и Комитет по ликвидации дискриминации женщин), призывая правительство России разработать комплексный антидискриминационный закон. Кроме Конституции, закона “Об образовании” и Трудового кодекса, о запрете дискриминации в действующем российском праве говорит лишь 136 статья УК, вводящая уголовную ответственность за “нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, совершенное лицом с использованием своего служебного положения”. Применяется эта статья очень редко; скажем, к директорам школ, сегрегирующих цыганских детей и фактически лишающих их прав на полноценное среднее образование, не применялась никогда, хотя родители детей и пытались подавать на образовательные власти в суды.
Полноценного антидискриминационного закона в России так и не приняли, зато решили изменить эту подзабытую статью уголовного кодекса, дополнив ее самым неожиданным образом – запретом “русофобии”, что подразумевает разную деятельность иностранных должностных лиц. Для этого предлагается ввести в УК статью 136.1, в которой надлежит (и правительственная комиссия уже поддержала эту светлую инициативу) криминализовать “дискриминационные действия, совершенные за пределами территории РФ… в отношении гражданина РФ, постоянно проживающего в РФ лица без гражданства или соотечественника, не являющегося гражданином РФ”.
В ходе декабрьского совещания СПЧ с Путиным К. В. Вышинский горячо просил главу РФ помочь запретить “русофобию”, утверждая, что она превратилась “в идеологическую программу дискриминации и, по сути, расчеловечивания наших сограждан, граждан Российской Федерации, наших соотечественников – всех тех, кто ассоциирует себя с Россией и с Русским миром, если говорить об этом широко”.
Определение дискриминации как “расчеловечивания соотечественников”, которые ассоциируют себя с “русским миром”, – это новое слово в области права. А уж идея запретить уголовным кодексом РФ делать что-то вне РФ – тем более политикам и публичным лицам критиковать “русский мир”, вводить санкции, осуждать агрессию, требовать соблюдения прав человека…
На фоне таких законодательных новелл очень трудно продолжать призывать к защите прав иностранцев, мигрантов и меньшинств в самой России, к разработке настоящего, работающего антидискриминационного закона, да даже хоть к тому, чтобы немногие существующие антидискриминационные нормы – такие как закон “Об образовании” – соблюдались в этом жестоком “русском мире”.
Стефания Кулаева – эксперт Антидискриминационного центра “Мемориал”
Впервые опубликовано в блоге Радио Свобода