В связи с арестом знаменитого режиссера Серебренникова появились разные догадки о том, что же стало причиной гонений. Часто высказывалось предположение, что беду на себя режиссер навлек тем, что получал государственные деньги на реализацию творческих проектов. Логика этих рассуждений, видимо, сводится к тому, что, будь у Серебренникова какие-то другие деньги (частные или иностранные?), его бы миновали обвинения в мошенничестве и “оперативное сопровождение” дела ФСБ.
Тут хочется возразить: не миновали бы, и совсем не потому, что какое-то мошенничество имело место. Вопрос упирается не в то, откуда деньги, тем более не в поиски реальных коррупционеров, все дело в самой деятельности – нравится она власти или не нравится. Государственные деньги, по мнению властей, надо тратить на лояльные проекты? Так ведь и негосударственные, а тем более иностранные – тоже. Когда начались преследования некоммерческих организаций, обвиняемых в том, что они “исполняют функцию иностранного агента”, поскольку получают гранты иностранных фондов, тоже некоторым людям казалось, что все дело в деньгах. Давали даже советы (и не только в РФ): а вы перейдите на финансирование из государственных источников, раз вы российская организация, то и поддержку надо получать от российской власти. Но уже тогда было смешно это слышать: деньги были предлогом, а не причиной для преследований. Реальной причиной было недовольство деятельностью, для нас – АДЦ “Мемориал” – началось все уже в 2013 году с неожиданной прокурорской проверки на предмет “исполнения законодательства о противодействии экстремизму общественными, религиозными объединениями и незарегистрированными общественными и религиозными объединениями деструктивной и радикальной направленности”.
Прокуратура вовсе не искала, однако, религиозных сюжетов, а сразу взялась за правозащитные отчеты, скоро узрев в одном из них “признаки призыва к противостоянию действующей власти и государственным структурам“.
“Признаки призыва к противостоянию” оказались правозащитной критикой действий полиции из отчета “Цыгане, мигранты, активисты – жертвы полицейского произвола”, поданного в 2012 году АДЦ “Мемориал” в Комитет ООН против пыток (в порядке обычной процедуры подачи альтернативных отчетов при рассмотрении Комитетом периодического отчета РФ о соблюдении Конвенции). Тогда еще не было сотен НКО, признанных “иностранными агентами”, все это было в новинку, многим казалось абсурдом, случайностью, “эксцессом исполнителя”. Вот эти слова – “эксцесс исполнителя”, часто звучавшие тогда в отношении нашего дела, – теперь вспоминаются, когда читаешь мнения о “мести следователей, названных дураками” Кириллу Серебренникову. Не было никакого эксцесса – и нет никакой мести исполнителей “на местах”. Все совершенно закономерно, понятно – и страшно. Закономерность проявляется – и доказывается всякий раз – участием ФСБ. Прокурорская проверка нашей организации, протокол о нарушении закона об “НКО – иностранных агентах”, потом – гражданский иск прокурора в интересах неопределенного круга лиц с требованием признать АДЦ “Мемориал” этим самым “агентом” в суде… Все это сначала казалось какой-то ерундой, многие были убеждены, что от нас “отстанут”. В многочисленных судебных заседаниях (а их были десятки в 2013 году) обсуждалось в основном содержание правозащитного отчета, а о деньгах речь почти не шла. Собственно говоря, доказывать иностранное финансирование организации почти и не требовалось: мы не отрицали, что никаких денег, кроме грантов иностранных фондов, никогда на счета не получали. Отрицалось нами только наличие заказа со стороны доноров – его и правда не было, отчет этот мы писали вне какой-то конкретной проектной деятельности, не говоря уже о том, что и при наличии поддержки какого-то проекта цели его формулировались всегда нами, а не донорами. Но и это никого не интересовало.
Лишь в конце 2013 года суд удовлетворил ходатайство прокуратуры истребовать у банков информацию о “движении средств на всех счетах организации с момента их открытия и до 14.10.2013”. Ничего нового банки суду сообщить не могли, но у прокуроров оказался и свой документ: ответ Росфинмониторинга на запрос о слежке за этим самым “движением средств”. Суду сообщили, что “сам прокурор Санкт-Петербурга принял решение рассекретить” это письмо (речь идет о прокуроре пятимиллионного города – делать ему больше нечего, видно). В ответе Росфинмониторинга сообщалось, что за тратами АДЦ “Мемориал” с 2011 года велась слежка по запросу ФСБ, обоснованная борьбой с “терроризмом и отмыванием денег” почему-то. Для этой слежки никакое решение суда не потребовалось, да и смысла приобщать сведения о ней к делу не было – просто давали понять, что не только прокуроры старались, проверяли, иски вчиняли. Было и до них “оперативное сопровождение”.
Так вот и получается: искали будто религиозных экстремистов – нашли правозащитный отчет в ООН, а тут еще как-то “борьба с терроризмом” припутана… Никакой связи нет, да и не нужно. Как не потребовалось судам учитывать тот факт, что сам этот отчет о полицейском произволе был создан, опубликован и представлен в ООН до вступления поправок про “иностранных агентов” в закон об НКО в силу. И уж тем более никто не посчитался с правом представителей гражданского общества информировать Комитет против пыток о нарушениях, гарантированным самой этой Конвенцией ООН.
Раз уж ФСБ два года вела слежку, то с деньгами ли, с правами ли – а причина для репрессий найдется. В 2014 году городской суд Санкт-Петербурга подтвердил решение районного суда, ранее признавшего АДЦ “Мемориал” “исполняющим функцию иностранного агента” и обязавшего организацию саму себя внести в соответствующий государственный реестр. Для нас это требование было неисполнимым – признать себя чьим-либо агентом, самим на себя подать донос, указывать потом на сайте и на всех публикациях – неприемлемо. Как российское юридическое лицо благотворительное частное учреждение Антидискриминационный центр “Мемориал” прекратил свое существование – как правозащитный проект и сайт adcmemorial.org существует и развивается, разумеется, не признавая себе исполняющим какую-либо “функцию”, кроме своей миссии – защищать людей от дискриминации. Жалоба АДЦ “Мемориал” на нарушение права на свободу слова, ассоциации и недискриминационное отношение подана в Европейский суд по правам человека. Суд уже задал вопросы, правительство РФ готовит ответы, а Международная служба по правам человека (ISHR) представила амикус курия к жалобе АДЦ “Мемориал” в ЕСПЧ, отметив, что право на свободу выражения мнения означает и возможность коммуникации с ООН и другими гарантами международного права. ISHR утверждает, что дело АДЦ “Мемориал” свидетельствует о репрессиях против сотрудничающих с ООН правозащитников, и призывает ЕСПЧ обеспечить защиту права безопасного обращения представителей гражданского общества в ООН.
Представления о “безопасности”, увы, бывают разные: для одних это означает защиту от политических репрессий, для других – сами репрессии.
Стефания КУЛАЕВА
Впервые опубликовано в блоге Радио Свобода