Обратная связь В последние дни новостные ленты пестрят сообщениями из села Чемодановка, где произошел конфликт между просто “жителями” и “цыганами” – так происходящее изображается в СМИ. Массовая драка, подробности и причины которой точно неизвестны, есть пострадавшие, один человек умер в больнице. Народный сход, требования “выселить цыган”, “жители” перекрыли трассу, так как, по слухам, “едут цыгане из других регионов”. ОМОН, Росгвардия, десятки доставленных в полицию. Официальные лица обещают разобраться и наказать виновных, уже объявлена “чистка” среди приезжих (подразумевается, что “цыгане” – тоже из них, из “неместных”). Комментарии к новостям из Чемодановки – вот уже где разжигание, вот уж где экстремизм… Никто и не думает их удалять.
Немногие россияне до сей поры знали о существовании Чемодановки и будут удивлены, что о жизни тамошних цыган знают не только правозащитники, но и международное сообщество. В 2017 году Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации рассматривал соблюдение соответствующей Конвенции в России, и чемодановская школа была упомянута в альтернативном отчете АДЦ “Мемориал” среди десятков других, где практикуется сегрегация цыганских детей, то есть обучение их отдельно от прочих детей. На тот момент в чемодановской школе были “цыганские классы” с 1-го по 5-й, по 1–2 цыганских детей обучались в 5-м, 6-м, 7-м и 8-м общих классах, в более старших классах цыган не было вообще. Из-за переполненности (обучение в две смены, строительство новой обещано начать лишь в 2020 году) школа не смогла принять 10 цыганских детей в 1-й класс; их перенаправили в другую сельскую школу, директор которой сказал родителям, что принять их вообще-то обязан, но “у нас тут мордва, они вам жизни не дадут”. В итоге эти десять детей остались дома, надеясь, что в следующем году в чемодановской школе будут места. Органы управления образованием этой ситуацией не заинтересовались, как не задумываются они о том, почему, например, в 1-м “цыганском” классе учится 12 детей, а до 7-го и 8-го доходят 1–2 ребенка и куда они деваются дальше. И не надо нам говорить, что “цыгане не хотят учиться, у них такая традиция”.
Казалось бы, где школа, а где массовая драка, раздутая в межнациональный конфликт и чреватая самым настоящим погромом? На самом деле, связь прямая: расизм, сносы домов и выселения, исключенность, сегрегация в школе, плохое образование, безработица, бедность – это порочный круг, иначе называемый “структурной дискриминацией ромского населения”, где одно цепляется за другое и откуда очень трудно вырваться без помощи извне. А помощи этой нет, совсем даже наоборот. Особенно в вопросе земли и жилья.
Выселениями и “зачистками” застарелые проблемы не решаются – и не надо делать вид, что власти впервые узнали о компактном проживании цыган в Чемодановке: знали, но не принимали должных мер по их интеграции, по предотвращению возможных конфликтов. Перед властями Пензенской области сейчас стоит задача не допустить того, что недавно случилось в Хакасии, когда после конфликта “жителей” и “цыган” и случайной смерти одного из участников драки “местные” разгромили и разграбили цыганские дома при попустительстве властей и бездействии полиции. Теперь цыганских жителей пытаются изгнать из поселка, где они живут около 20 лет.
30 мая 2019 года Верховный суд Республики Хакасия встал на сторону администрации Усть-Абакана и обязал жителей цыганского поселения в течение месяца снести 10 домов, признанных “самовольными постройками”. Ранее Усть-Абаканский районный суд встал на сторону цыган и запретил снос указанных в иске домов, однако администрация Усть-Абакана обжаловала это решение. В своем решении Верховный суд Республики Хакасия проигнорировал тот факт, что земля была выделена цыганам под постройку домов еще в начале 2000-х, что администрация Усть-Абакана не дала хозяевам возможности узаконить постройки и не предложила никаких вариантов переселения.
На жителей поселения в Усть-Абакане уже оказывают давление: еще до опубликования мотивированного решения суда (на это требуется 10 дней), на следующий день после заседания, в поселок пожаловала полиция во главе с начальником ОМВД РФ по Усть-Абаканскому району. Полицейские потребовали, чтобы жители десяти “приговоренных” домов немедленно разобрали их сами, и угрожали принудительным сносом в случае отказа. Адвокат Валерий Зайцев, защищающий при поддержке АДЦ “Мемориал” права жителей на их единственное жилье, в своем обращении в прокуратуру пишет: “…Действия сотрудников полиции являются не только незаконными, но и нагнетают социальную напряженность в обстановке, которая и без того является сложной. Решение суда, безусловно, должно исполняться, но прежде нужно решить, где будут проживать люди и их дети, жилье которых подлежит сносу. Для этого судом предоставлен месячный срок. Действия сотрудников полиции не могут быть оценены как направленные на принудительное исполнение решения суда, т. к. это не входит в задачи полиции. Требование исполнения решения суда, которое еще не изготовлено, к лицам, оставленным этим решением без жилья, ничего, кроме негодования, у них вызвать не может”.
Сносы цыганских поселений в последнее время, увы, не редкость: достаточно вспомнить резонансное разрушение более ста домов в 2016–17 годах в поселке Плеханово Тульской области (между прочим, с участием специальных сил полиции), после чего несколько месяцев жители ромского поселения провели в палатках, без электричества и газа, без какой-либо помощи властей (жители Плеханова сообщают, что в июне этого года ожидается очередной снос десятков домов). Российские власти не беспокоятся из-за того, что разрушение домов и выселение жителей без предоставления альтернативного жилья было признано нарушением Европейской конвенции по правам человека и может обернуться многотысячными выплатами из бюджета страны (напомним, по решению Европейского суда в 2016 году пострадавшие ромские жители снесенного поселка Дорожное Калининградской области получили большие компенсации (решение ЕСПЧ по делу Богданавичус против России).
Согнать с насиженных мест в России пытаются не только цыган. Как на пороховой бочке чувствуют себя общины коренных народов, у которых пытаются отнять места их векового традиционного проживания, лишить их возможности охотиться, пасти оленей, собирать дикоросы. Это делают не только нефте- или угледобывающие кампании, отравляющие природу, перекрывающие дороги, настраивающие “лояльные” общественные организации коренных народов против тех, кто решается на протест. Местные власти сдают земли коренных общин в аренду охотничьим хозяйствам, проводят новые границы землепользования, в результате которых поселения оказываются на территории лесного фонда и жители вынуждены отвечать на иски о выселении (как это случилось с нанайским поселением в Хабаровском крае).
Осложнил жизнь коренных народов и закон о “дальневосточном гектаре” (в силе с 1 июня 2016 года для жителей округа; с 1 февраля 2017 года доступ к “гектарам” открыт для всех жителей РФ). Звучали мнения, что включение Бурятии и Забайкалья в Дальневосточный округ, переворачивающее наши представления о географии, было продиктовано именно тем, что есть желающие заполучить “гектары” в этих регионах. Общины коренных народов с самого начала выражали скепсис по поводу закона, однако на открытый протест не пошли: иск, поданный из-за огромного сокращения территории традиционного природопользования в Хабаровском крае, был в конечном итоге отозван.
Сомнительная идея о том, что землю можно просто раздать желающим, сначала нашла выражение в похожем и даже более одиозном местном законе “о родовых усадьбах”, который был принят в 2010 году в Белгородской области под влиянием секты “анастасийцев”, на деле – нечистых на руку земельных спекулянтов, охмуряющих легковерных людей и наживающихся под видом духовного просветления. Попытки продвинуть закон на федеральный уровень, к счастью, успеха пока не имели.
Продвижение “дальневосточного” закона, возможно, тоже дождется расследования и разоблачения: ведь не менее сомнительна идея раздать “гектары” в отдаленных районах и только потом “неожиданно” обнаружить, что этой землей, вообще-то, веками традиционно пользуются.
Ольга Абраменко – эксперт антидискриминационного центра “Мемориал”, кандидат филологических наук
Впервые опубликовано в блоге Радио Свобода