Обратная связь Как известно, в апреле текущего года Президентом РФ был подписан указ о слиянии Федеральной миграционной службы и МВД. В соответствие с данным указом, ФМС было упразднено как отдельное ведомство. Вопросами миграции поручили заниматься полицейским.
Слияние ФМС и полиции – дело привычное: нынешняя реорганизация ФМС далеко не первая, укладывающаяся в обычную логику криминализации мигрантов и беженцев, которых изображают как «источник террористической, криминальной, инокультурной опасности», хотя официальная причина переподчинения формально гражданской структуры силовикам – экономия бюджета и улучшение качества работы. Надо отметить, ФМС и до ее поглощения полицейским ведомством стремилась получить дополнительные репрессивные полномочия, которых ей не хватало для «работы» с мигрантами. В 2014 ФМС разработала проект закона «Об иммиграционном контроле», который, будь он принят, дал бы возможность сотрудникам ФМС возбуждать и расследовать уголовные дела об организации незаконной миграции, проверять документы у граждан и применять оружие, однако из-за низкой эффективности работы ФМС службу решили передать МВД.
Реформа не привела к повышению эффективности – даже обычные функции бывшей ФМС перестали выполняться, что неудивительно: любая реорганизация, передел полномочий, сокращение штата порождают неразбериху. По свидетельствам иностранных граждан, находящихся в центрах временного содержания в ожидании выдворения, и их адвокатов, с апреля Управление по вопросам миграции МВД РФ стало затягивать процессы выдворения, а суды перестали рассматривать их жалобы на сроки, порядок и условия содержания, так как с сотрудников ФССП сняли обязанность работать с заключенными иностранцами, а взамен пока никого не назначили. Так, жалоба узника СУВСИГ в Санкт-Петербурге, гражданина Республики Беларусь С., поданная им еще 15 апреля, не рассмотрена по сей день, хотя срок рассмотрения жалоб, согласно п. 3 ст. 30.5 КоАП, — сутки с момента подачи. В такой же ситуации находится уроженец Луганска Ф., подавший жалобу 28 августа. Их просто не возят в суд. Есть и те, кто уже имеет на руках решение о выдворении, но их попросту не могут довезти до аэропорта, так как приставы больше этим не занимаются.
Миграционная служба, строго говоря, и не была гражданским ведомством – несмотря на усилия по ее «девоенизации», все же не менее половины ее сотрудников были в погонах, и запланированное 30-процентное сокращение штата ФМС внутри МВД, скорее всего, в первую очередь коснется «беспогонных». Теперь уменьшение гражданской составляющей в миграционной политике и, напротив, усиление репрессивных тенденций отмечают и сами мигранты, и эксперты.
Особенно уязвимыми в этой ситуации оказались и так самые незащищенные люди, обращающиеся в миграционные органы, — бежавших от войны и преследований на родине. В октябре по Москве, Санкт-Петербургу и другим городам России прокатилась волна задержаний с целью выдворения иностранцев, ищущих убежища. Так, 6 октября в Санкт-Петербурге было задержано сразу 6 иностранных граждан, ранее обращавшихся в миграционные органы за защитой. Причем некоторые из них — гражданин Сирии и не имеющий никакого гражданства выходец из Палестины – были задержаны сразу после обращения в ГУ МВД с жалобами на невключение их в процедуру получения временного убежища. Сотрудники МВД изъяли у них документы и составили в отношении обратившихся протоколы о нарушении режима пребывания иностранных граждан на территории РФ, после чего доставили в суд, который назначил им штрафы за нарушение миграционного режима без выдворения. Такое решение можно считать гуманным, по сравнению с решениями о выдворении в зоны военного конфликта или страны, где выдворяемым угрожают пытки и жестокое обращение, однако в дальнейшем эти штрафы могут стать проблемой при получении этими людьми легального статуса.
Практика миграционной службы – то есть теперь полиции – говорит о том, что ее сотрудники даже не хотят разбираться, кого и куда они выдворяют, что происходит с людьми, какова ситуация у них на родине. Несмотря на запрет на привлечение беженцев к ответственности за незаконные въезд и пребывание на территории другой страны, закрепленный в 31 статье Конвенции о статусе беженцев, их с садистским упорством пытаются выдворить.
Конечно, репрессивная практика работы с беженцами существовала и раньше и вызывала множество вопросов и до того, как полномочия ФМС были переданы МВД. Оформление статуса беженца или временного убежища затягивались на месяцы, вместо оказания конкретной помощи людей гоняли из одного кабинета в другой, заставляли стоять в километровых очередях. Были и те, кто, так ничего и не дождавшись положительного решения, были выдворены, однако ранее ФМС просто отказывала в статусе, не применяя к беженцам какого-либо наказания. Теперь же у правозащитников есть основания опасаться, что системными станут выдворения под предлогом защиты «общественной безопасности» (главной ныне в вопросе осуществления миграционной политики), в зону боевых действий или в страны, где существует угроза жизни и здоровью заявителей, где их могут пытать и преследовать… Такая практика является незаконной и противоречит не только позиции УВКБ ООН, но и российскому законодательству, которое запрещает выдворять иностранных граждан, ходатайствующих о получении статуса беженца или признанных беженцем, либо утративших статус беженца или лишенных статуса беженца.
Крайне лицемерно на этом фоне выглядят заявления представителя МИД РФ Марии Захаровой о бесправном положении беженцев в Европе, которая, по ее словам «готова закрыть глаза на многое, лишь бы миграционные потоки к ним сокращались». А ведь по данным ФМС РФ, тех, кто смог получить в России в последние годы статус беженца – менее 800 человек.
В одном из своих недавних заявлений представитель УВКБ ООН Байиса Вак-Войя сказал, что в России беженцы не рассматриваются с правовой точки зрения, с точки зрения закона, от чего с ними обращаются так же, как с любыми иностранцами или мигрантами. В сложившейся ситуации, когда вопросы гражданского ведомства поручили решать силовикам, отношение к беженцам хотя бы «как к простым иностранцам или мигрантам» – недостижимый идеал: развитие миграционной политики России заставляет опасаться гораздо худшего – уже открытых репрессий беженцев.
Исследования ведущих мировых экспертов по вопросам миграции показывают, что запретительные меры в отношении беженцев, объясняемые борьбой с терроризмом, приводят к противоположному результату. Специальный докладчик ООН по вопросам противодействия терроризму и прав человека Бен Эммерсон в новом отчете «No evidence of risk», представленном 24 октября в Нью-Йорке, подчеркивает, что большинство беженцев из Сирии и других опасных для жизни стран – сами жертвы терроризма. Нет никаких доказательств того, что миграция способствует усилению террористической деятельности, – условия для терроризма создают как раз репрессии и нарушения прав человека, и это действительно угрожает национальной безопасности, – утверждает эксперт.
Сергей МИХЕЕВ