Обратная связь В России 86% цыган счастливы, и теперь об этом знают в ООН. Результаты “научного” исследования, которым специалисты удивлялись еще в апреле 2016 года, в момент публикации, оглашены главой Федерального агентства по делам национальностей Игорем Бариновым в начале августа, во время рассмотрения государственного отчета в Комитете ООН по ликвидации расовой дискриминации в Женеве. Причины такого счастья Баринов тоже назвал: это, оказывается, особая система ценностей, свойственная цыганам, в отличие от прочих людей, – а именно, семья и дети. Комитет был до такой степени поражен этими высоконаучными данными, что попросил российскую делегацию срочно, в течение 48 часов, предоставить дополнительные сведения: по какой именно методике рассчитывалось цыганское счастье? Как оно соотносится с тем, что лишь 4% цыган (по результатам того же исследования) имеют высшее образование? Как понять сообщение государственного отчета о том, что “фактов сегрегации цыганских детей в школе не зафиксировано”, но там, где они все же зафиксированы, это сделано исключительно по желанию цыганских родителей и во уважение “кочевого образа жизни”?
Положение ромского населения – постоянный интерес разных комитетов ООН, высокопрофессиональных экспертов нельзя обмануть потемкинскими деревнями цыганского счастья. Очевидно как вопиющее невежество тех, кто составлял государственный отчет, так и тех, кто его представлял на публике, в очередной раз ссылаясь на “кочевой образ жизни”, который российские цыгане давным-давно не ведут. Власти России “не фиксируют” сегрегацию цыганских детей в школе, вопреки хорошо известным фактам, неоднократно отмечавшимся правозащитниками: это и специальный класс под знаковой буквой “Ц”, в котором обучали цыганских детей сразу всех возрастов (Татарстан), и “цыганские классы” во вторую смену (Тула), и даже отдельные от прочих детей торжественные линейки 1 сентября и новогодние праздники (Ленинградская область). Встречаются даже отдельные столы, посуда и отдельные часы приема пищи в школьных столовых (Волгоград), запрет пользования общим школьным туалетом, потому что “у цыган другие традиции”. В ответ на вопросы экспертов о подобных случаях дискриминации цыганских школьников, сегрегации и расизме, представитель министерства образования Ксения Тринченко заявила, что “сегрегацию мы понимаем не совсем одинаково”, что эта “необходимая” не только для цыган мера применяется в России и в отношении мигрантов и беженцев. Хотя общепризнанно: именно дети меньшинств и мигрантов в первую очередь нуждаются в помощи по интеграции, чему отдельные классы никак не могут помочь.
Как раз в день заседания комитета ООН (в День памяти цыган, убитых фашистами) были насильственно снесены дома в цыганском поселении Айша в Татарстане. Дома сносили бульдозером “при поддержке” бойцов ОМОНа с собаками (как в 2016 году в Туле), а протестующих поджидал автозак. Семьи с детьми и инвалидами остались на улице в преддверии холодных осени и зимы. Подобный риск оказаться на улице грозит тысячам цыганских жителей России, защитить их в судах не удается, местная администрация нередко не желает видеть цыган на “своей” территории и противодействует попыткам законно получить землю и построить дома. Лицемерно звучат заявления о “семье и детях” как основе счастья цыганского народа – многодетные цыганские жители Айши остались без крыши над головой, а те, кто потерял свои дома в ходе сноса “табора” в Туле полтора года назад, так и живут во времянках, поставленных на обломках бывших добротных коттеджей. Никакого смысла, кроме чисто репрессивного, в жестоком сносе тульского цыганского поселка не было: планы “строительства” так и остались на бумаге, пожарная безопасность лишь ухудшилась, нищета и антисанитария – тем более.
Альтернативный отчет, поданный в комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации антидискриминационным центром “Мемориал” в сотрудничестве с другими правозащитными организациями, касался и других вопросов, ставших предметом международной дискуссии. Эксперты центра “Сова”, в частности, отметили: правоохранительные органы больше концентрируются на “экстремистских” высказываниях в интернете, чем на расследовании насильственных преступлений на почве ненависти, “раздувая” отчетность и создавая видимость эффективной работы. Представитель российской прокуратуры, впрочем, заявил: “Чем шире будет определение экстремизма в законодательстве, тем лучше мы будем противодействовать негативным явлениям”. Комитет ООН интересовался, как Россия борется с ксенофобными высказываниями политиков, в том числе во время предвыборных кампаний. Делегация отвечала: мол, мы тщательно расследуем каждый случай, но пока, замечу, ни одно подобное высказывание не сочтено противоправным. Достаточно сослаться на расистские высказывания главы того самого Зеленодольского района Татарстана (где как раз в это время уже переходили от слов к делу – выселяли цыган): Александра Тыгина безуспешно пытались привлечь к ответственности.
Правозащитники подняли и новую проблему из сферы расовой дискриминации – ситуацию в Крыму. Представитель Верховного суда России сообщил, что “идет работа” над исполнением резолюции ООН, предписавшей восстановить запрещенный Меджлис крымско-татарского народа. Однако было много жонглирования цифрами: оказывается, 81% крымских татар не ощущают межнациональной напряженности, 86% отрицают наличие конфликтов на религиозной почве, 89% не сталкивались с неприязнью по религиозным мотивам. По-видимому, эти показатели из той же оперы, что и счастливые цыгане. Полевое исследование в Крыму, ставшее основой альтернативного отчета, свидетельствует совсем о другом. Государственная пропаганда ненависти к крымским татарам привела к дискриминации, ксенофобии, разрушению многолетнего добрососедства. Имеют место политические преследования крымских татар, нарушение прав крымских татар и украинцев на образование, на изучение и использование родного языка.
Комитету ООН представили свои “теневые отчеты” и организации, преследующие вовсе не правозащитные цели. Они не критикуют российские власти, а поют им дифирамбы, что обессмысливает сам механизм подачи альтернативных материалов. На встрече представителей гражданского общества с экспертами ООН появились деятели из Всемирного русского народного собора и Европейского центра развития демократии: конечно, с целью “уличить” настоящие правозащитные организации в необъективности и убедить комитет ООН в том, что ситуация в России по части преодоления расизма и ксенофобии – просто прекрасная.
Валерий Энгель, глава базирующегося в Латвии “Европейского центра развития демократии”, несколько раз повторял во время своего выступления: он много лет возглавлял еврейские организации России. Но, замечу, вовсе не ради того, чтобы выразить возмущение антисемитскими выходками депутатов Госдумы и их оправданием со стороны других государственных чиновников, а чтобы заявить о поддержке сомнительных инструментов типа Федерального списка экстремистских материалов или произвольно применяемых преследований за высказывания в интернете. Энгель оспаривал статистику преступлений, проанализированную центром “Сова”, упрекал экспертов “Мемориала” в необъективности при освещения положения цыган, утверждал, что данные об образовании на крымско-татарском языке некорректны. В общем, вел себя как представитель официальной российской делегации, опровергающий альтернативные отчеты. Цифры и проценты он тоже приводил: и цыганофобия-то в России всего 20–22%, и исламофобия – 18%, а посмотреть на Европу – там 60–70% (кто и как эти проценты считал?!). И радикализм в России ослаб: правоохранительные органы работают-де прекрасно, да еще объективные причины – радикалы уехали воевать кто в Сирию, кто в Украину.
Но если Энгель еще отмечал некоторые упущения власти (например, отсутствие комплексного антидискриминационного законодательства), то Роман Силантьев из Русского народного собора критикой вообще не заморачивался. Говорил почти исключительно о религиозных вопросах: дискриминации нет, халяльную и кошерную пищу можно получить где угодно, уровень антисемитизма нулевой, Свидетелей Иеговы запретили – и очень хорошо, позитивный опыт России успешно распространяется на новые территории, раньше русских притесняли в Крыму, а теперь там полный порядок. Чтобы “еще более улучшить ситуацию, которая у нас и так неплохая”, Силантьев предложил ужесточить законодательство, применять силовые меры воздействия, “создать невыносимые условия проживания для пособников террористов”. Вишенка на торте – ответ Силантьева на вопрос о том, какая группа населения с точки зрения расовой дискриминации в России наиболее уязвима: “Самыми уязвимыми группами оказываются группы большинства, национального, религиозного, сексуального. Меньшинства защищены гораздо лучше, и надо эту ситуацию выравнивать”.
Использование лояльных НКО для оправдания дискриминации – практика не новая, но особенно губительно она сказывается на положении коренных народов. “Согласные” общественные активисты дают добывающим компаниям карт-бланш на грабительское использование природных ресурсов, а тех, кто пытается защитить права коренных народов на традиционное проживание, преследуют. Глава российской делегации Игорь Баринов позволил себе выпад против представителей шорцев – коренного народа Кемеровской области, обвинив их в желании заработать на продаже своих земельных участков. “Мемориал” поддержал правозащитный отчет, в котором подробно описана история уничтожения шорского поселка Казас – поджоги домов, взрыв священной горы, перекрытый доступ к кладбищу. Делегация доложила об успешном “переносе духов” священной горы, о преподавании шорского языка (один час в неделю, факультатив в школе поселка Бородино) и пыталась выдать ситуацию в Казасе за частный случай, в то время как она отражает общие и совсем не радостные тенденции.
Глава Федерального агентства по делам национальностей пригласил экспертов ООН в Россию на чемпионат мира по футболу, а я приглашаю Игоря Баринова в Кемеровскую область (которую он назвал “сибирской Швейцарией”): подышать угольной пылью и гарью от взрывов и пожаров на открытых разрезах. Может быть, тогда чиновник поверит самим шорцам, которые пытаются защитить свое право жить на родной земле.
Ольга АБРАМЕНКО
Впервые опубликовано в блоге Радио Свобода