На 14 декабря назначено очередное заседание Верховного суда над Международным “Мемориалом”. Уже много сказано о том, что иском о ликвидации “Мемориала” власти оскорбили память миллионов людей, растоптанных сталинскими репрессиями, что угроза существованию и важнейшей работе общества уже совсем всерьёз знаменует поворот с пути демократии обратно, во мрак тоталитаризма. Кажется, что нынешняя атака на “Мемориал”, её замысел и техническое исполнение (от нападения гопников и под этим предлогом изъятия компьютеров до иска о ликвидации) – очередная критическая развилка отечественной истории.
Кроме нарушений закона об “иностранных агентах”, Генеральная прокуратура вменила “Мемориалу” нарушение международных договоров – Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Конвенции ООН о правах ребенка, Международного пакта о гражданских и политических правах и даже Всеобщей декларации прав человека. То ли из правового нигилизма, то ли по необразованности в Генеральной прокуратуре почему-то не в курсе, что соблюдение международных обязательств – обязанность государства, от имени которого подписаны конвенции и договоры, а не общественной организации, деятельность которой их духу и букве как раз полностью соответствует. Более того, именно Комитеты ООН, контролирующие соблюдение вышеназванных конвенций и пактов, неоднократно рекомендовали России отменить закон об “НКО – иностранных агентах”.
В июле 2012 года, когда пресловутый закон об “иноагентах” ещё не вступил в силу, Верховный комиссар ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй уже предостерегала, что “ряд поправок в законодательство РФ будет иметь серьезные негативные последствия для защиты прав человека в стране”, и призвала правительство РФ “привести [принятые в стране]законы в соответствие с… международными обязательствами по защите прав человека и национальным законодательством”. Она с сожалением отметила тогда, что “принимаются законы, ограничивающие сферу деятельности гражданского общества, вместо создания законодательной среды, которая помогала бы гражданскому обществу в продвижении и защите прав человека”.
В ноябре 2012 года закон стал действовать и вскоре был впервые – и с обратной силой – применен против организаций, которые как раз-таки сотрудничали с правозащитными агентствами ООН. Информирование Комитета ООН против пыток было признано той самой “политической деятельностью”, которая, наряду с иностранным финансированием, и составила, например, “иноагентство” антидискриминационного центра “Мемориал”, направившего в Комитет доклад “Цыгане. Мигранты, активисты – жертвы полицейского произвола”. А ведь обеспечение государством такого информирования со стороны гражданского общества – это часть международных обязательств России.
Уже в мае 2013 года Комитет ООН против пыток обратился к властям России с письмом, в котором педантично цитировал статью 13 Конвенции против пыток: “Каждое государство-участник обеспечивает любому лицу, которое утверждает, что оно было подвергнуто пыткам на любой территории, находящейся под юрисдикцией этого государства, право на предъявление жалобы компетентным властям этого государства и на быстрое и беспристрастное рассмотрение ими такой жалобы. Предпринимаются меры для обеспечения защиты истца и свидетелей от любых форм плохого обращения или запугивания в связи с его жалобой или любыми свидетельскими показаниями”.
Цитировал Комитет и свои рекомендации, данные России после рассмотрения государственного доклада и альтернативных материалов правозащитников, а именно пункт 12(b) «Угрозы, притеснения и нападения на правозащитников с применением физического насилия» (CAT/C/RUS/CO/5, 22 ноября 2012 года): “Комитет рекомендует государству-участнику: …обеспечивать, чтобы ни одно лицо и ни одна группа лиц не могли подвергнуться преследованию за связь с Комитетом против пыток, Подкомитетом по предупреждению пыток, Фондом добровольных взносов ООН для жертв пыток и другими правозащитными органами ООН или за предоставление им информации в рамках своей сферы компетенции». Тогда же Специальные докладчики ООН выразили озабоченность тем, что применение закона об “НКО-иноагентах” и “беспрецедентная по масштабам волна проверок, приведших в некоторых случаях к возбуждению административных дел”, имеет своими последствиями “препятствие деятельности, запугивание и стигматизацию” некоммерческих организаций.
Вскоре и другие Комитеты ООН стали решительно критиковать закон об “иноагентах”: в 2013 году отменить его рекомендовал Комитет по ликвидации расовой дискриминации, в 2014 году – Комитет по правам ребенка и Комитет по правам человека. С тех пор эта рекомендация повторяется буквально всеми ооновскими структурами, которые рассматривают соблюдение Россией тех или иных международных договоров, совсем недавно её повторно вынес Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Россия – тоже с упорством – отказывается эти рекомендации выполнять.
У тех, кто еще не понял, какое отношение имеют ООН и пишущие туда “иноагенты” к жизни страны, глаза должны были окончательно открыться хотя бы после опубликования ужасающих свидетельств пыток в российских колониях, СИЗО, тюрьмах и отделах полиции. Вот уж что касается всех и каждого! “В России ты днём можешь заниматься своими делами, вечером – обнаружить себя в отделении полиции привязанным к стулу, а с утра – сознаваться в преступлении, которого не совершал”, – говорит Юрий Дудь в беседе с Игорем Каляпиным из НКО-“иноагента” Комитета против пыток.
Очевидная связь: “стигматизация НКО – мифотворчество вместо исторической правды – удушение свободы слова – невозможность сообщить о нарушениях прав, пытках, насилии – вседозволенность и безнаказанность властей предержащих – диктатура”. А где диктатура, как сказал в Нобелевской лекции Дмитрий Муратов, там война: “Если мы отказываемся от демократии, мы соглашаемся на войну”.
Ольга Абраменко – эксперт антидискриминационного центра “Мемориал”
Впервые опубликовано в блоге Радио Свобода