Обратная связь Из-за пандемии коронавируса, спровоцировавшей отъезд мигрантов, российский рынок труда столкнулся с серьезными кадровыми проблемами. Крупнейшие государственные и частные предприятия, потеряв дешевую рабочую силу, стали нести колоссальные убытки.
В начале марта глава Министерства строительства РФ Ирек Файзуллин сообщил, что в России не хватает как минимум 1,2 млн. строителей, и предложил упростить для мигрантов правила въезда в Россию. Отсутствием рабочей силы также обеспокоилось и Министерство сельского хозяйства, еще в феврале обратившееся в правительство с просьбой разрешить мигрантам прибывать в Россию на сезонные работы. Оба ведомства заявили, что отрасли не справляются без заимствованного труда, так как россияне, несмотря на безработицу, не готовы трудиться за предлагаемую заказчиками зарплату, да и число российских работников недостаточно, с учетом масштабов производства строительной, сельскохозяйственной и других сферах.
Еще одно предложение, вызвавшее живой отклик чиновников и бизнесменов и критику правозащитников, поступило не откуда-нибудь, а из ФСИН, глава которого Александр Калашников предложил заменить трудовых мигрантов заключенными – с целью социализации последних. Предвосхищая сравнение с советской гулаговской системой, Калашников отметил его неуместность: «Это будут абсолютно новые достойные условия, потому что этот человек уже будет трудиться в рамках общежития или снимать квартиру, при желании с семьей, получать достойную зарплату».
Внезапно оказалось, что эта идея ФСИН нашла поддержку самых разных ведомств: наряду Минюстом и Следственным комитетом, ее одобрили спикер Госдумы РФ Вячеслав Володин, глава СПЧ Валерий Фадеев и омбудсмен Татьяна Москалькова. Резонанс вызвала колонка на «РИА Новости», автор которой утверждает, что ГУЛАГ «для сотен тысяч людей становился социальным лифтом», а полученная за годы отсидки специальность – «путёвкой в жизнь» для заключенного после отбытия наказания. Сам факт публикации такого циничного и оскорбительного текста крупнейшим информационным агентством страны наводит на неприятные мысли о том, что система лагерей с рабскими условиями труда может получить правовое оформление и общественную поддержку.
Между тем, и без планируемых нововведений принудительный труд заключенных в невыносимых, унижающих человеческое достоинство условиях – реальность российских колоний. Зарплата осужденных во много раз меньше той, которую получают трудовые мигранты за ту же работу. Например, на условия труда и размер заработной платы жаловались бывшие заключенные исправительных колоний Красноярска, работавших на алюминиевом заводе: они называли суммы полторы-две (максимум – три) тысячи, разнорабочие – по 500-800 рублей в месяц, и даже 40-50 рублей в месяц. Пожалуй, наибольший резонанс эта тема получила после известного письма Надежды Толоконниковой из мордовской ИК №14: продолжительности труда заключённых там составляла 16-17 часов, практически без выходных, при зарплате в 29 рублей в месяц. В 2019 году правозащитная организация «Зона права» рассказывала еще о трех жалобах от женщин, отбывающих либо отбывших наказание в ИК №14, на рабские условия труда заключенных. Одна из заявительниц жаловалась на то, что заключенных регулярно заставляют работать сверхурочно, угрожают избиениями и запретом пользоваться личными вещами в случае неподчинения. Кроме того, в магазине колонии продают просроченные продукты, а в случаях заболеваний туберкулезом администрация не изолирует больных от остальных заключенных. Еще одна заявительница сообщила о замалчивании медицинскими работниками случаев производственных травм заключенных. Директор «Зоны права» Сергей Петряков отмечал, что «люди, в разное время отбывавшие наказание в колонии, дают одни и те же показания: есть ненормированное рабочее время и унижающее достоинство обращение».
Ситуация в российских колониях-поселениях тоже тяжелая. Согласно УИК РФ, режим в колонии-поселении более мягкий по сравнению с исправительными колониями, однако многие осужденные стараются избежать попадания «на посёлок», и одной из причин такого страха являются именно тяжелые условия труда. Так, например, отбывающие наказание в КП № 27 города Ленинска Волгоградской области жалуются на отсутствие контроля со стороны трудовой инспекции за длительностью рабочего дня, сообщают о бесправии в выборе сферы занятости, об отсутствии информирования осужденных о нормах выработки и условиях труда. Один из видов работ в колонии – посадка и сбор овощей по 8-9 часов в день с заработной платой около 900 рублей в месяц, из которых на руки заключенные получают около 200 рублей. При этом работы проходят в экстремальных условиях (в Волгоградской области уже в мае температура воздуха доходит до 35, а летом – до 50 градусов, работникам досаждают жалящие насекомые – комары, мошки, слепни и оводы, укусы которых переносятся крайне болезненно и могут вызывать аллергические реакции).
С 1 января 2020 года на промышленных предприятиях разрешено создавать участки исправительных центров ФСИН для привлечения к труду осужденных. На 1 мая 2021 года в России создано 114 исправительных центров (ИЦ), из них 29 действуют на предприятиях, 85 — так называемые УФИЦ (изолированные участки, функционирующие как исправительные центры на территории исправительной колонии). Они рассчитаны примерно на 6,6 -7 тысяч человек.
Те, кто трудятся в исправительных центрах, обращаются к правозащитникам с жалобами на низкую зарплату, ненормированный рабочий день, плохие условия проживания. При этом заключенные исправительных центров должны сами обеспечивать себя питанием. Сохраняются проблемы и с получением медицинской помощи: осужденные получают медицинскую помощь самостоятельно за пределами ИЦ или УФИЦ по письменному заявлению на имя начальника учреждения. Начальник по своему усмотрению может дать такое разрешение, но может и не дать, и таких отказов много. Свидания тоже предоставляются произвольно. В колониях на низкую заработную плату стараются не жаловаться, как не жалуются на ненормированный рабочий день и нарушения техники безопасности, поскольку заключенные работают ради УДО и готовы мириться с нарушениями их прав. А вот у заключенных исправительных центров этот стимул отсутствует: при переводе в ИЦ после «перережима» – замены неотбытой части наказания в колонии на более мягкое, согласно ст.80 УК, срок для отсчета УДО обнуляется.
Восприятие заключенных как дешевой рабочей силы, трудовыми правами которой можно пренебречь, отражает и рекламный проспект с сайта ФСИН, нацеленный на потенциальных работодателей.
В чем преимущества труда осужденных к принудительным работам?
- Труд –обязанность осужденных. Они не могут отказаться от предложенной работы, добросовестное отношение к труду и правопослушное поведение –стимул к освобождению от наказания.
- При трудоустройстве осужденных к принудительным работам не обязательно заключать трудовые договоры, достаточно заключить договор о предоставлении рабочей силы с исправительным центром.
- Региональное законодательство может предусматривать налоговые льготы для организаций, использующих труд осужденных к принудительным работам.
- Осужденные находятся под постоянным контролем сотрудников ФСИН России.
В большом исследовании «Рабский труд заключенных в современной России», которое примерно 10 лет назад проводили члены ОНК Челябинской области, отмечается подневольный характер труда, плохие условия труда, отсутствие контроля со стороны трудовой инспекции за длительностью рабочего дня, бесправие в выборе характера труда, отсутствие информирования осужденных о нормах выработки, системе оплаты, незаинтересованность их в результатах труда. Все это иллюстрирует пункт 1 рекламной брошюры: Труд — обязанность осужденных согласно УИК, осужденные не могут выбирать, с кем и на каких условиях заключать трудовой контракт, они обязаны работать, потому что это «условие их исправления».
По прибытии в колонию осуждённому сразу объясняют, что «в соответствии с положениями, закреплёнными в статьях 103, 104, 105, 129 УИК РФ, ст.11 и 28 Трудового кодекса РФ, нормы трудового законодательства, регулирующие порядок заключения трудового договора, приёма на работу, увольнения с работы и перевода на другую работу, не распространяются на осуждённых, отбывающих наказание в местах лишения свободы: осуждённые привлекаются к труду не по трудовому договору, а в связи с вступлением в силу обвинительного приговора суда. Основанием для поступления на работу является приказ о зачислении осуждённого на должность (согласие осуждённого не требуется), основанием для увольнения – приказ об отчислении с должности. Отказ от работы является злостным нарушением, что, согласно части 1 статьи 116 УИК РФ, влечёт за собой соответствующие правовые последствия».
Пункт 2 рекламной брошюры ФСИН аналогичен типичной схеме найма трудовых мигрантов через посредническую фирму. По такой схеме аутсорсинга фактически работают трудовые мигранты: заказчик заключает договор подряда с компанией на выполнение неких работ или услуг, компания/частное агентство занятости предоставляет для этого работников, ведет документацию и сама расплачивается с ними. Все это, несомненно, привлекательно для заказчика и увеличивает рентабельность проекта, но создает возможности для манипуляций посреднической фирмы, непрозрачности ее расчетов с работниками и сложности привлечения ее к ответственности за нарушения трудовых прав работников.
Можно предположить, что обещания Александра Калашникова о «рыночных условиях трудоустройства» могут быть реализованы в части непрозрачного аутсорсинга при предоставлении услуг заемного труда — как сейчас часто происходит с трудовыми мигрантами, получающими меньше за свой труд не потому, что они меньше или хуже работают, а потому, что работодатель экономит на зарплатах и безопасности. Но при этом трудовые мигранты все-таки не готовы получать меньше определенной суммы и могут искать другую работу. Как заметил правозащитник Игорь Каляпин, «если трудовому мигранту не понравится работать в таких условиях, он может собрать чемодан и уехать. А заключённому деваться некуда». Обещание адекватных зарплат от ФСИН вряд ли может воплотиться в реальность. Заключенным можно выплачивать любую крайне низкую сумму в обмен на обещания УДО, положительные характеристики, разрешения свиданий с родственниками, разрешения на посещение врача или предоставление отпуска.
Принудительный труд не может быть качественным и эффективным, это опровергается и наукой и практикой. Если в отраслях, где обычно работали мигранты, недобор, возможно, пришло время улучшить там условия труда и повысить зарплаты, чтобы привлечь новых работников? Если ФСИН планирует, наконец, начать исправлять через труд, то возможно, пришло время признать положения трудового кодекса основополагающими при трудоустройстве осужденных, чтобы замотивировать их трудиться и обеспечить им безопасность на производстве, соблюдение условий труда и адекватное начисление заработной платы.
Иллюстративная фотография с сайта ФСИН РФ